Диалоги
Шрифт:
374
Сократ.А как же в борьбе? Кто будет лучший борец: тот, кто падает с умыслом, или тот, кто невольно?
Гиппий.Похоже, тот, кто с умыслом.
Сократ.А что в борьбе хуже и постыднее – упасть или повергнуть противника?
Гиппий.Упасть.
Сократ.И в борьбе, следовательно, тот, кто добровольно совершает дурное и постыдное дело, является лучшим борцом, чем тот, кто
Гиппий.Похоже, что так.
Сократ.А как же в любом другом телесном занятии? Разве тот, кто крепче телом, не может выполнять оба дела —
b
дело сильного и дело слабого, то, что постыдно, и то, что прекрасно? И когда совершается что-то постыдное для тела, тот, кто покрепче телом, совершает это добровольно, а тот, кто хил, – невольно?
Гиппий.Как будто и в отношении силы дело обстоит таким образом.
Сократ.Ну а насчет благообразия как обстоит дело, Гиппий? Разве не так, что более красивому телу свойственно добровольно принимать постыдные и безобразные обличья, более же безобразному – невольно? Или ты думаешь иначе?
Гиппий.Нет, именно так.
c
Сократ.Следовательно, умышленное безобразие следует приписать достоинству тела, а невольное – его пороку?
Гиппий.Это очевидно.
Сократ.А что ты скажешь относительно голоса? Какой голос ты назовешь лучшим – фальшивящий умышленно или невольно?
Гиппий.Умышленно.
Сократ.А более негодным – тот, что фальшивит невольно?
Гиппий.Да.
Сократ.Ну а что бы ты предпочел иметь – хорошее или негодное?
Гиппий.Хорошее.
Сократ.Так ты предпочел бы иметь ноги, хромающие нарочно или же поневоле?
d
Гиппий.Нарочно.
Сократ.А хромота – разве это не безобразный порок?
Гиппий.Да.
Сократ.Пойдем дальше: подслеповатость – разве это не порок глаз?
Гиппий.Да.
Сократ.Какие же ты предпочел бы иметь и какими пользоваться глазами – теми, что умышленно щурятся и косят или же невольно?
Гиппий.Теми, что умышленно.
Сократ.Значит, ты считаешь лучшим для себя добровольно совершаемое зло, а не то, что вершится невольно?
Гиппий.Да, если это зло такого рода.
Сократ.Но разве все органы чувств – уши, ноздри, рот и другие – не подчинены одному и тому же определению, гласящему, что те из них,
e
Гиппий.Мне кажется, это так.
Сократ.Ну а какими орудиями лучше действовать – теми, с помощью которых можно добровольно действовать дурно, или теми, которые толкают на дурное поневоле? Например, какое кормило лучше – то, которым приходится дурно править поневоле, или то, с помощью которого неверное направление избирается добровольно?
Гиппий.То, с помощью которого это делается добровольно.
Сократ.И разве не так же точно обстоит дело с луком и лирой, с флейтами и со всем остальным?
Гиппий.Ты говоришь правду.
375
Сократ.Ну а что касается норова лошади – будет ли он лучше, если кто из-за него станет скверно наездничать добровольно или же поневоле?
Гиппий.Если добровольно.
Сократ.Значит, такой норов лошади лучше.
Гиппий.Да.
Сократ.Значит, с лошадью менее норовистой ты дела, зависящие от ее норова, будешь добровольно совершать дурно, а с лошадью более норовистой – поневоле?
Гиппий.Конечно же.
Сократ.Не так же ли обстоит дело и с нравом собак и всех прочих животных?
Гиппий.Так.
Сократ.Ну а у человека – например, у стрелка – какая душа кажется тебе достойнее – та, что добровольно не попадает в цель, или та, что невольно?
b
Гиппий.Та, что не попадает в цель добровольно.
Сократ.Значит, такая душа лучше в стрелковом деле?
Гиппий.Да.
Сократ.А душа, промахивающаяся невольно, хуже той, что делает это добровольно?
Гиппий.В стрелковом деле – да.
Сократ.А во врачебном? Разве душа, добровольно причиняющая телу зло, не более сведуща в искусстве врачевания?
Гиппий.Да, более.
Сократ.Значит, такая душа более искусна, чем та, что не сведуща?
Гиппий.Да, более искусна.
c
Сократ.Ну а если душа весьма искушена в игре на кифаре и флейте и во всех других искусствах и науках, то разве та, что искушена в них больше, не добровольно погрешает в этом, совершая дурное и постыдное, а та, что менее искушена, разве не совершает это невольно?