Диаммара
Шрифт:
Мысленный приказ Хеллорина достиг самых отдаленных уголков нового города фаэри. На сей раз не нужно дожидаться восхода луны: охота начнется немедленно! Нельзя терять ни минуты, чтобы добыча не ускользнула опять.
Пантеры, маги и Мара пробирались по лесу, стараясь не производить лишнего шума. Ориэлла ежилась, когда утренняя роса с листьев попадала ей за шиворот. Она чувствовала себя потерянной и разбитой, делать ничего не хотелось. Перемена времени и пространства произошла слишком быстро. Волшебнице казалось, что битва в Долине закончилась час назад; ее волосы еще пахли
Под, скальным выступом, на котором она стояла, лес внезапно обрывался, и начиналась пустошь, заваленная валунами и корягами. Река, запруженная оползнем, разлилась, превратив равнину в длинное узкое озеро, и с исчезновением этой главной торговой артерии город начал угасать. Северный берег стал выше, и вода плескалась в безнадежной дали от причала. Миафановы стены, о которых Занна прожужжала Ориэлле все уши, растрескались, а местами и просто обрушились. Правда, Академия, насколько можно было судить с такого расстояния, не пострадала — только купол храма Погоды опрокинулся и стал похож на обломок скорлупы разбитого яйца. Может быть, сон действительно имел какое-то значение, и Анвар сейчас где-то там? Впрочем, Ориэлла отбросила эту мысль; она причиняла слишком много душевной боли.
Усилием воли оторвав взгляд от Академии, она повнимательнее пригляделась к тому, что осталось от Нексиса. Северная часть была разрушена практически полностью. Крыша Пассажа провалилась внутрь, и стали видны коридоры и залы, словно на макете. Плац перед зданием гарнизона рассекла широкая трещина, и у Ориэллы мелькнула мысль, что если край рухнет, то он обрушится прямо на нижний город.
Глядя на эту картину, Ориэлла удрученно качала головой. Что, во имя всех богов, здесь произошло? Если землетрясение, то почему? Раньше их тут никогда не бывало. Неужели Элизеф, на радостях, что владеет двумя Талисманами, решила одолеть Миафана, и эти разрушения — последствия грандиозной битвы между двумя чародеями?! Но, если бы Верховный Маг погиб, она бы это почувствовала. Где же он сейчас в таком случае? Ориэлла вновь вспомнила свой сон и непроизвольно вздрогнула.
— Как ты думаешь, сколько лет мы отсутствовали? — тихо спросила Мара.
Ориэлла пожала плечами:
— Кто знает? Эти разрушения могли произойти и за десятилетия, и за один день.
— А я так не думаю, — вмешался Д'Арван. — Взгляни на холмы. По их виду они образовались не меньше нескольких лет назад.
— Похоже, ты прав. — Ориэлла вновь окинула взглядом разлившуюся реку и пожалела о том, что нельзя поговорить с Чаймом и прокатиться с ним на крыльях ветра поближе к городу, чтобы осмотреть все получше.
— Конечно, прав, — твердо сказал Д'Арван. — Твоя мать была хорошим учителем. У Мары был озадаченный вид.
— Но если ты не ошибся, любимый — а я не говорю, что ты ошибся, — тогда, ради всего святого, ответь мне, почему горожане ничего не восстановили? Разрушения велики, не спорю, но, чтобы, допустим, разобрать запруду и вернуть реку в прежнее русло, потребовалось бы от силы несколько месяцев. — Она нахмурилась. — Сам собой напрашивается вопрос…
— Кто сейчас там у власти, — закончила за нее Ориэлла. — Кому выгодно, чтобы город оставался в таком состоянии? Ясно одно: ни Паррик, ни Ваннор этого бы не допустили. Но если Нексисом правят не наши друзья…
— Следует предположить, что это делают наши враги, — угрюмо договорила Мара.
Вернувшись к лошадям, они обнаружили, что Шиа с Хану уже успели поохотиться и отложили людям двух жирных кроликов. Маги и Мара решили сначала отдохнуть и подкрепиться, а потом уже отправляться в Нексис. Они надеялись отыскать в Академии какое-нибудь указание на то, что здесь случилось, а также на нынешнее местопребывание Элизеф или Миафана. Ориэлла сгорала от нетерпения, но согласилась, что неразумно отправляться навстречу опасностям голодной и уставшей. Д'Арван и Мара занялись приготовлением кроликов, а Ориэлла незаметно скользнула в чащу. Она хотела остаться наедине с собой и еще раз все хорошенько обдумать.
Когда запах подгоревшего мяса стал уже нестерпимым, Мара неохотно высвободилась из объятий Д'Арвана и, недовольно ворча, передвинула кроликов подальше от огня — Осторожно, — с улыбкой заметил Д'Арван. — Если мы загубим завтрак, Ориэлла нам спасибо не скажет. Мара поправила одежду и улыбнулась в ответ:
— Я думаю, в данном случае она нас простит, хотя это и не повод морить ее голодом.
Мара пыталась говорить твердо, но это ей плохо удавалось. Она понимала, что Ориэлла удалилась, чтобы дать им с Д'Арваном побыть вдвоем, но если, пока они обнимались, жаркое уже начало пригорать, то пора бы ей и вернуться. «Нам-то хорошо, — подумала Мара. — А Ориэлла уже второй раз теряет любимого. Мы должны сделать все, чтобы помочь ей найти Анвара». Нахмурившись, она повернулась к Д'Арвану:
— По-моему, кто-то из нас должен сходить за Ориэллой. Нечего ей бродить по лесу в одиночестве.
— Не волнуйся, за ней уже пошла Шиа. Мара изумленно приподняла бровь, а потом печально покачала головой:
— Никак не привыкну. Не столько даже к самим пантерам, сколько к тому, что вы с Ориэллой можете с ними разговаривать.
Д'Арван усмехнулся:
— А они, между прочим, считают себя самыми обычными людьми. Шиа такой же друг Ориэллы, как мы с тобой. И даже, возможно, ближе.
Мара сморщила нос.
— Наверное, мне просто завидно, что я их не понимаю.
— Мне тоже жаль, что ты их не понимаешь, — улыбнулся Д'Арван. — Я думаю, вы бы с Шиа сошлись. У вас много общего, и если рассудить, то это не более странно, чем то, что вон те лошади совсем недавно были людьми.
Мара выпучила глаза:
— Только не говори, что ты и с ними способен беседовать!
Д'Арван помрачнел.
— К сожалению, нет. Даже Ориэлла не может уловить их человеческую сущность. Пока мой отец не согласится вновь превратить их в людей, Шианнат и Чайм для нас все равно что умерли.
Мара вздохнула.
— Ты зол на своего отца за это? — осторожно спросила она.
— Еще как! — Д'Арван стукнул кулаком по земле. — Как у него хватило совести так поступить? Я любил его, несмотря на одиночество и опасности, которым он подверг нас с тобой, но когда он предал ксандимцев, я почувствовал, будто он и меня тоже предал.
— Все легенды говорят о коварстве фаэри, — заметила Мара.
Д'Арван стиснул зубы.
— Выходит, и я, чтобы соответствовать им, должен поступать так же, как Хеллорин? Ну уж нет! Я клянусь тебе, Мара, что рано или поздно заставлю отца вернуть ксандимцам человеческий облик.