Диана, Купидон и Командор
Шрифт:
– Конечно, чего еще ожидать, наверняка они выбирали ее вместе, он и эта переулочная модистка. Хотя и раньше мебель была не ахти. Увы, у вашей бабушки был вкус настоящей крестьянки, – говорила она дочерям.
Старую мебель вынесли в сарай в конце двора.
– Спальня нашей бедной мамы! – всхлипывала тетя Лилиана, следя за работой из окна и прижимая руку к сердцу. – Какое неуважение к ее памяти! Какое оскорбление нам, ее детям, рожденным в этой кровати!
Но прекословить отцу она больше не осмеливалась, потому что Командор при любом намеке на критику выпячивал подбородок, как бульдог,
– Если кого что-то не устраивает, тот может сейчас же укладывать чемоданы и убираться! Я никого не держу!
Сначала Диана думала, что они так и сделают и что скоро на вилле «Верблюд» никого не останется. Что дядя Туллио станет искать себе новую работу, что тетя Лилиана напишет заявление, чтобы ее снова взяли на должность учительницы, что мама… Что именно могла предпринять мама, Диана не особенно себе представляла. О том, чтобы вернуться в Лоссай, она больше не заговаривала, да и их финансовое положение нисколько не изменилось по сравнению с августом. И никакого предложения о помощи от маминых братьев тоже не пришло. Диана как-то говорила об этой возможности с Галинучей, но та отмела ее начисто:
– Вот еще, эти два бездельника! Да они сами едва сводят концы с концами благодаря доходам от крошечного куска земли, можешь и не мечтать о том, что они смогут прокормить еще и нас четверых!
Но несмотря ни на что Диана заметила, что мамино настроение в последнее время неуловимо улучшилось. Ее мрачная и беспрерывная грусть первых месяцев прерывалась теперь иногда короткими взрывами хорошего настроения. В ее гардеробе появилась светлая бежевая блузка, и за фортепиано она порой играла веселую музыку: «Аллегро, но не слишком», «Анданте нарастающее» было написано на нотах.
На прошлой неделе мама даже дала Дзелии уговорить себя отвести ее на детский праздник к одному из ее одноклассников и зашла на чай к своей подруге Джанелле Лопес дель Рио, матери Звевы. Мама просила Диану сопровождать ее, но та наотрез отказалась.
Диана подолгу обсуждала с Приской и Элизой эти перемены в мамином настроении, и все они пришли к заключению, что та просто-напросто стала постепенно привыкать к жизни в Серрате.
– Вот увидишь, если во время карнавала она пойдет на Офицерский бал, то наверняка влюбится в кого-то и снова выйдет замуж, – фантазировала Приска. Но это было невозможно, пока Манфреди жив. Неизвестно где, у черта на куличках, но жив. Ведь только вдовы могут снова выйти замуж.
Кстати сказать, в эти дни и сама Приска чувствовала себя немного вдовой. «Лючия ди Ламмермур» закончила гастроли и переехала в Лоссай. Но любовь Приски к Энрико была не такой глубокой, как чувства Дианы к Кочису, и она постепенно его забывала. Сейчас Приска запоем читала новый роман «Зеленый дельфин» и никак не могла решить, какая же из двух сестер больше походила на нее: задумчивая Маргарита или взбалмошная Марианна.
Что касается Дианы, хоть это вовсе не так романтично, но за последние дни она все-таки научилась сама заплетать себе косы. И Галинуча с ее дерганьем узлов и причитаниями наконец оставила ее в покое.
Однажды вместо обычных кос она попробовала сделать себе два длинных хвоста, как Сонсирей, чтобы
Диана старалась при каждой возможности есть как можно больше моркови, но пока еще не видела (как раз подходящее слово!) никаких результатов.
Но вернемся к волосам. Они были слишком длинными для того, чтобы носить их распущенными: волосы доходили ей до поясницы и не были ни гладкими, как у шведов, ни кудрявыми, как у черных певиц из американских фильмов, а тонкими-тонкими и легкими и при каждом дуновении ветерка закрывали ей лицо и запутывались в тысячу узлов.
– Ты похожа на Марию Магдалину, – неодобрительным тоном сказала ей как-то раз Форика, когда застукала ее перед зеркалом. – Надеюсь, ты не собираешься выходить из дома в таком виде?!
Однажды после школы Приска и Розальба пришли делать уроки домой к Диане. Конечно же, подруги не упустили случая, чтобы во всех подробностях изучить прическу Кочиса на афише фильма.
– Видишь, он носит волосы не длинными до пояса, как Сонсирей, а лишь немного ниже плеч, – заметила Приска. – Поэтому они у него так хорошо лежат. Примерно такой же длины, как у Флавии Ланди, которая обычно носит их распущенными и с обручем, но если захочет, то может заплести и пару приличных кос. Тебе тоже следовало бы подстричь волосы. – Приска собрала косы подруги в пригоршню и взвесила их: – Какие длинные! Прямо как колокольные канаты.
Дианины косы можно было спокойно укоротить сантиметров на двадцать, и еще столько же осталось бы.
– Если хочешь, я могу их подстричь, – предложила Розальба. – Подумаешь, дела! У тебя есть ножницы?
Она была настолько уверена в себе, что Диана не колебалась ни мгновения.
– Только смотри, чтобы было ровно, – наказала она. С другой стороны, разве мама не разрешила ей остричь волосы еще раньше? Это она сама тогда не захотела. Но разрешение, раз оно дано, не имеет срока годности.
– Подожди, я только свяжу их еще двумя резинками повыше, чтобы отметить длину. К тому же тогда они не расплетутся, – практично заметила Розальба. И цак! Одна коса упала на пол. Цак! Вторая последовала за ней.
– Отличная работа, – похвалила Приска. – Теперь посмотрим, как тебе идут распущенные волосы.
Волосы оказались ровно такой же длины, как у Кочиса. Правда, справа. Слева немного длиннее. А сзади… Взволнованная Диана бросилась искать зеркало с ручкой, чтобы взглянуть себе за спину.
– Здесь ступенька! – испуганно воскликнула она. – Даже две! – волосы сзади шли кривым зигзагом.
– Сейчас выровняем, – невозмутимо отозвалась Розальба, щелкая ножницами в воздухе. Но Диана уже поняла, что она за парикмахерша.
– Нет-нет, бога ради! Ты из меня пугало огородное сделаешь!
К счастью, волосы оставались достаточной длины, чтобы привести их в порядок без особенных жертв. Но что скажет мама? Конечно, она ужасно рассердится, накричит на Диану, назовет ее дурочкой, выльет на нее все свое презрение…