Диана, Купидон и Командор
Шрифт:
– Это почему это? – одновременно оскорбившись и устыдившись спросила Диана. – Что я такого сделала?
– Ты сделать что-то плохое? – строго спросил индейский вождь.
– Я? Нет, это моя мама поступила…
– Тогда почему, если ты не делать ничего плохого, ты быть пленница, а твоя мать быть на свободе?
– Я не пленница. Я сбежала из дома, чтобы ее проучить.
– Ты быть глупая. Ты проучить сама себя. Ты сидеть в холодном и темном месте с пауками и вонючим матрасом, и ты есть всякие гадости. И никогда не выходить на свет. И ты не быть пленница?
Он протянул руку и приподнял ее косу:
– Ты дать мне эти в знак твой любви?
И, не дожидаясь ответа и не пользуясь никаким режущим инструментом, он просто потянул ее за косу (Диана даже не почувствовала боли), оторвал ее и положил себе в карман. Диана, недолго думая, проделала то же самое со второй косой и протянула ему.
– Ты теперь быть красавица, а эти веревки из твоего скальпа навсегда привязать любовь в мое сердце, – промолвил Кочис, наклоняя голову и торжественно прижимая открытую ладонь к сердцу.
В это мгновение Диана с огромным неудовольствием, ибо это мешало важности момента, услышала металлический скрип и настойчивый стук в дверь гаража. Это был их сигнал: Тук! – Тук, тук, тук! – Тук, тук! – Тук!
Она окончательно проснулась и взглянула на часы. Было почти девять вечера. Наверняка ее мать уже страшно взволнована. Интересно, где она ее ищет…
Тук! – Тук, тук, тук! – Тук, тук! – Тук! В дверь продолжали стучать, и послышался голос Приски, которая кричала:
– Диана, это я! Открой!
Диана вскочила и подбежала к двери. Но каково же было ее удивление, когда за худенькой фигуркой своей подруги она увидела огромный живот Командора, который немедленно втолкнул внутрь Приску и сам сделал шаг вперед, чтобы не дать ей захлопнуть дверь.
– Комедия окончена! – грубо, но не особенно рассержено заявил старик. – Давай, бери свое барахло и пошли.
– Он сам все разузнал, – оправдывалась в это время Приска. – Я ничего ему не сказал, клянусь тебе!
– Это так. Наоборот, она рассказала мне кучу вранья. Но я знал, что ты можешь прятаться только здесь. Давай, пошевеливайся, мне еще нужно заехать в театр.
– Но вы не можете отвезти ее домой! – выпалила тут Приска, снова найдя мужество.
– Это почему это?
– Посмотрите только, что сделала с ней ее мать!
Лишь сейчас старик заметил, что в Диане что-то изменилось. Он подтолкнул ее к пыльной лампочке, свисавшей с потолка, и в течение долгой минуты смотрел на внучку, держа ее за ухо и поворачивая ее голову из одной стороны в другую.
– Да, прическа новая! – пробурчал он в конце концов. – А ты что, не хотела?
– Нет.
– Ты уверена? Мне показалось вчера за столом…
– Еще как уверена! Я хотело их вот досюда. – И Диана начертила рукой линию на плече.
– Ну… Никогда их не понять,
Он вышел первым и распахнул дверь автомобиля, который стоял перед гаражом Пунтони. Диана нехотя влезла в салон. Что она теперь скажет матери в оправдание того, что не явилась на ужин? Хватит ли одних извинений? Избавит ли ее от затрещины присутствие Командора? До сих пор мама никогда не поднимала на нее руку перед дедом.
Диана провела рукой по своему голому затылку: ей не хватало тяжести кос. Казалось странным, что она не может больше помотать ими или откинуть за спину резким движением головы.
Приска, полная сочувствия, подошла к дверце машины.
– Хватит строить эти траурные рожи! – нетерпеливо рявкнул старик. – Что за молодежь, только и знает, что ныть! И чего только вы из каждой мелочи делаете слезливую драму? Неужели не можете придумать лучшей мести?
Глава восьмая,
в которой Диана встречается наконец с «хитрой» швеей
То, что произошло в следующие два часа, не могла бы выдумать даже изощренная фантазия Приски Пунтони. Командор молча вел машину, пожевывая сигару, а Диана, тоже молча, задавалась вопросом, как, собственно, смог он так быстро понять, что она сбежала, и найти ее убежище. Ведь с половины девятого, когда она обычно возвращалась к ужину, прошло всего двадцать минут. Слишком мало времени, чтобы начать беспокоиться, позвонить Кардано, узнать, что у них она вообще не показывалась… Но дед не пожелал дать ей на этот счет никаких объяснений, ни сейчас, ни спустя некоторое время.
Они подъехали к театру.
– Вы надолго? – спросила Диана, уверенная, что ей придется ждать его в машине.
Но Командор решительно сказал:
– Пойдем! – (Может, не хотел оставлять ее одну, опасаясь нового бегства?) После чего они прошли в здание театра через боковой служебных вход, которым обычно пользовались артисты. Дед провел ее по лестницам и коридорам до задней части театра, где находились мастерские плотников, художников и электриков, швейное ателье, гримерные певцов. Все было готово для спектакля, не хватало лишь публики, которая скоро заполнит зал. Сегодня вечером давали «Риголетто» вот уже в пятый раз, так что каждый точно знал, что ему предстоит делать без каких-то особенных переживаний или истерик.
Но тем не менее это все-таки был театр, и Диана никогда раньше не бывала за кулисами. Уж тем более за несколько минут до того, как начнется спектакль. Ей казалось невероятным, что это она, Диана, в своем мятом пальто (она же в нем спала!) и с портфелем, находится в святая святых театра. Вокруг суетились техники, и из оркестровой ямы доносился гул музыкантов, которые настраивали инструменты. Диана чувствовала себя словно рыба, которую вытащили из воды.
– Что застыла как вкопанная? Иди сюда! – прикрикнул на нее Командор, направляясь в сторону швейного ателье.