Диаспора
Шрифт:
Временный образец распознавания вышел на связь, и сирота включился в линейное пение — и продолжал петь некоторое время, когда другие умолкли. Но после нескольких повторений это потеряло для него новизну.
Оловянный гражданин сложил руки и поднеся их к груди и сказал: "Я Иноширо".
Гражданин в золотистом мехе прижал свою руку к груди и сказал, "Я — Габриэль".
Угольно-черный гражданин образовал тонкий белый контур руки перед своим туловищем, и сказал, "Я — Бланка".
Сирота повторил за каждым гражданином слова и жесты граждан. Символы сформировались
Гражданин, чей образ был связан с пением звуков Иноширо сказал, "Пока все хорошо. Но как ему получить свое собственное имя?"
Бланка одним из тегов намекнула, "Дети-сироты сами называют себя".
Сирота повторил, "Дети-сироты сами называют себя."
Гражданин Габриэль указал на Иноширо, и сказал, "Он —?" Гражданин Бланка сказал, "Иноширо".
Затем гражданин Иноширо указал назад и сказал, "Он —?" На этот раз, гражданин Бланка ответил, "Бланка". Сирота подхватил, указывая на тех на кого указывали другие, направляемый врожденными системами, которые помогали ему найти смысл в геометрии сцены, и легко завершая обучение хотя никогда раньше этого не делал.
Затем гражданин в золотистом мехе указывал на сироту, и сказал: "Он —?" Входной навигатор повернул сиротский угол зрения, пытаясь увидеть на кого гражданин указывает. Когда он не обнаружил ничего за сиротой, то переместил свою точку зрения обратно, ближе к гражданину в золотистом мехе — на мгновение прерывая контакт с выходным навигатором.
Вдруг, сирота увидел новую аватару — сырую смесь аватаров 3 граждан, с черным мехом и желтым металлом, а не просто как обычный слабый мысленный образ пересечения подключенных каналов, но, как яркую точку — объект рядом другими тремя.
Это было то, на что золотистый гражданин — Габриэль показывал.
Ифотроп забеспокоился. Он не мог закончить незавершенную закономерность — он не мог ответить на вопрос о роли этого странного четвертого гражданина — но пустое место в шаблоне поведения должно быть заполнено.
Сирота наблюдал изменения формы и цвета четвертого гражданина, там на сцене… изменения зеркально отражали его собственную произвольную суету: иногда отображая одного из трех других граждан, иногда просто играя с возможностями образа. Это развлекло детекторы закономерности на некоторое время, но только сделали инфотроп более обеспокоенным.
Инфотроп комбинировал и рекомбинировал все показатели и тут же устанавливал краткосрочную цель: получение измененного оловянно-обвисшего образа — Иноширо, на этом пути образ четвертого гражданина изменялся. Инфотроп инициировал слабый упреждающий запуск важных символов, ментальный образ желаемого события. Но все-же образ изменяющегося, пульсирующего гражданина легко захватывал управление выходным каналом целостного образа, он был не измененным образом-Иноширо, а именно образом четвертого гражданина, как и прежде.
Входной навигатор добровольно вернулся снова в ту же позицию как выходной навигатор, и четвертый гражданин резко исчез. Инфотроп опять раздвинул навигаторы; четвертый гражданин появился снова.
Гражданин — Иноширо — сказал, "Что он теперь делает?"
Гражданин "Бланка" ответил: "Просто смотри и будь терпеливым. Можешь узнать что-нибудь."
Новый символ уже сформировался, представляя странного четвертого гражданина — единственного, чей образ казался связанным взаимным притяжением в сиротскую точку зрения на сцене, и единственным, чьи действия сирота мог бы предвидеть и которыми сирота мог бы управлять с достаточным удобством. Такими же были все четыре гражданина, тот же тип вещей — как все львы, все антилопы, все вокруг… или нет? Связи между символами оставались условными.
Гражданин — Иноширо — сказал, "Мне скучно! Дадим кому-нибудь другому сидеть с младенцем!" Он стал танцевать вокруг группы — поочередно имитируя образы "Бланки" и Габриэля", и возвращавшись опять в свою оригинальную форму. "Как меня зовут? Я не знаю! Где моя сигнатура? Я не хочу быть один! Я — сирота! Я — сирота! Я даже не знаю как я выгляжу!"
Когда сирота воспринял гражданина — Иноширо, принимающего вид двух других граждан, он почти отказался от своей целостной схемы классификации. Гражданин — Иноширо — вел себя, теперь, скорее, как четвертый гражданин — и все-же его действия не совпадали с намерениями сироты.
Сиротский символ для четвертого гражданина оставлял след появления этого гражданина и его позиции на сцене, но это было также началом очищения смысла собственных сиротских ментальных образов и краткосрочных целей, создающих итог всех аспектов сиротского состояния ума, который, казалось, имел некоторую связь с поведением четвертого гражданина. Несколько символов все-же обладали резко очерченными границами; большинство были такими проницаемыми и неразборчивыми как стенки бактерий. Символ гражданина — Иноширо — копировал некоторое ментальные структуры символа для четвертого гражданина и начал пробовать их для себя.
Сначала, способность представлять очень обобщенный "умственный образ" и "целью" было совсем не помощь — поскольку это было все еще связано с сиротским состоянием ума. Символы "Иноширо" слепо клонировали вычисленное предсказание, и гражданин — Иноширо — должен был вести себя согласно собственным планам сироты… но это никак не получалось. Перед лицом этих неудач, связи быстро вяли — и небольшая, сырая еще модель ума составленная в символе "Иноширо" была отброшена, чтобы вернуться к состоянию ума "Иноширо", что наилучшим образом соответствовало фактическому поведению гражданина.
Символ пробовал другие связи, другие теории, искал максимальной похожести… и сирота вдруг понял, что гражданин — Иноширо — имитировал четвертого гражданина.
Инфотроп ухватился за это откровение, и постарался переделать аватару четвертого жителя похожим на Иноширо назад.
Четвертый житель провозгласил: "Я сирота! Я сирота! Я даже не знаю, как я выгляжу!"
Гражданин Габриэль указал на четвертого гражданин и сказал: "Он сирота!"
Гражданин — Иноширо — согласился утомленно, "Он — сирота. Но почему он такой заторможенный!"