Диббук с Градоначальницкой
Шрифт:
А потому поначалу он был твердо уверен, что не сработается с деятельной редакторшей. И действительно, в первое время между ними происходили бурные стычки, которые живо напомнили Володе годы работы со знаменитым и страшным редактором Хейфецем. Было абсолютно понятно, почему появление такого сотрудника, как бывший редактор «Одесских новостей», Бреус встретила в штыки. Однако очень скоро они стали, как говориться, чувствовать друг друга. А обнаружив не единожды, что мыслят в одном направлении, перестали ссориться – причины для ссор исчезли.
Впрочем,
– Читал твое творение сегодня утром, – начал Петренко, – скупо, но по существу. Красиво описал про отрезанную голову, но почему-то полностью упустил упоминание о камне.
– Разве о таких вещах пишут? – Сосновский пожал плечами. – Тем более, когда расследование еще не закончено.
– Боюсь, что уже закончено, – вздохнул Петренко, – собственно, это я и собирался тебе сказать.
– Понятно, – нахмурился Сосновский, – значит, взяли парня. Быстро, оперативно работаете. Где?
– В Измаиле. Собирался отправиться вниз по Дунаю.
– Бежал?
– Бежал. Когда узнал про убийство этой Иванько.
– Из газет? – фыркнул Володя. И сам себе ответил: – Из газет, ясно! Об этом убийстве все газеты трубят вот уже два дня подряд!
– Ну да. Так он и сказал. Что прочитал в газете.
– Он грамотный? – удивился Сосновский.
– В том-то и дело, что нет. Сказал, что ему прочитал прораб на их стройке, тот грамотный. Начал вслух читать про убийство… А там и фотография девицы.
– Это «Одесский Маяк» постарался, – снова фыркнул Сосновский. – Дебилы!
– И не говори! – подхватил Петренко. – Редактору «Маяка» уже влетело от моего начальства за такую самодеятельность. Чуть не спугнули.
– Но все-таки вы успели его поймать, – хмыкнул Сосновский. – Ты его уже допрашивал? Что он показал?
– Допрашивал. Сказал, что не видел Светлану больше месяца. И в последнее время у них отношения были так себе. Он подозревал, что в Одессе она с кем-то познакомилась, более серьезным, чем он.
– Познакомилась! – снова хмыкнул Володя.
– Кстати, он был твердо уверен, что Иванько работает посудомойкой в заводской столовой. Думал, нашла себе кого-то из рабочих, одесситов.
– Он был в ее квартире?
– Нет, даже не знал ее одесского адреса. Иванько врала, что живет в общежитии завода в комнате на шесть человек и пригласить его к себе не может. Встречались они в парках, чайных.
– Ты проверял? – взгляд Володи стал острым.
– Да, – кивнул Петренко. – Проверял, конечно. И вот это самый плохой момент во всей истории. Отпечатков пальцев этого парня в квартире Иванько действительно обнаружено не было. Вообще ни одного! А это абсолютно невозможно, если он ее убил. Ты же сам знаешь.
– Потому что это не он, – пожал плечами Сосновский. – Я ведь тебе с самого начала сказал.
– Тогда чего он собирался
– А ты бы не побежал, если б тебя обложили, как зверя, со всех сторон? – воскликнул Володя. – Он ведь не совсем конченый дурак, он понимал, что рано или поздно на него выйдут и припишут ему это убийство. Бегство – абсолютно нормальная реакция.
– Ну, как знать… – Петренко печально покачал головой и вздохнул: – Начальство давит со всех сторон. Требует закрывать дело скорей.
– А ты потяни. Ты же умеешь это делать, – вскинулся Сосновский.
– Сложно тянуть, когда арестован главный подозреваемый…
– …который точно не убивал жертву, – в тон ему закончил фразу Володя.
– Ладно, – махнул рукой Петренко. – Ты теперь рассказывай.
– Для этого я и пришел. Только, боюсь, тебе эта история очень не понравится, – предупредил сразу Сосновский.
– Это уж мне решать, что понравится, а что нет, – нахмурился Петренко.
– Ну, сам напросился! – Володя улыбнулся. – Только потом не жалуйся. Тогда я начну с самого начала.
– Начинай, чего уж тут… – продолжал хмуриться Петренко, понимая, что такое вступление не означает для него ничего хорошего.
– Начало – это убийство в Чубаевке, – продолжил Сосновский.
– Подожди! – остановил его следователь. – Ты что, хочешь сказать, что убийство в Чубаевке связано с убийством девицы легкого поведения на Молдаванке?
– Именно, – кивнул Володя.
– Но это невозможно! – воскликнул Петренко. – Старик был задушен. Там не было ничего общего, ни одной детали!
Убийство, о котором говорил Володя Сосновский, произошло недели две назад. Случилось все на хуторе Чубаевка, в доме, где сдавались внаем комнаты, это было нечто вроде постоялого двора.
В одной из комнат на втором этаже был найден труп старика, который приехал и поселился накануне, поздним вечером. Он был задушен – но не голыми руками, а шарфом или пеньковой веревкой, которую, судя по следам, в несколько слоев обмотали вокруг шеи. Однако ни веревки, ни шарфа, ни какого-нибудь подходящего куска ткани, с помощью которого можно было совершить убийство, на месте преступления не нашли.
Комната, в которой остановился старик, была перерыта вверх дном, словно в ней или происходила жестокая борьба, или что-то тщательно искали, что, в общем, было больше похоже на правду…
По словам хозяйки этой самодельной гостиницы, личные вещи старика исчезли. Он приехал с саквояжем и с каким-то холщовым свертком, который все время держал в руках, прижимая к груди. Ничего подобного в комнате найдено не было.
Не было и документов старика. Хозяйка показала, что о приезде постояльца ее заранее предупредил местный житель, периодически становившийся проводником к контрабандистам: он сводил с ними тех, кто тайно хотел покинуть город. Это были люди из криминала, как правило, способные платить за такие услуги немалые деньги. По словам проводника, было похоже, что старик тоже собирался бежать. Но куда и зачем?