Дибук с Мазлтов-IV
Шрифт:
— Между мной и человечеством с неизбежностью возникает ненависть, — бубнил чужак. — Когда я скажу вам, что я есть, плоть расплавится.
— Уже слышали, — прервал его мистер Гумбейнер.
— В Чикаго, где зимы холодные и злые, как сердце русского царя, — зудела старуха, — ты имел сил достаточно, чтобы таскать рамы со стеклами с утра до ночи. А в Калифорнии с ее золотым солнцем ты не имеешь сил подстричь газоны, когда жена просит. Или мне позвать японца, чтобы тебе ужин готовить?
— Тридцать лет профессор Аллардайс потратил, уточняя
— Слушай, как он образно говорит, — восхитился мистер Гумбейнер. — Может быть, он приехал в здешний университет?
— Если он пойдет в университет, так, может, он знает Бада? — предположила старуха.
— Возможно, они учатся на одном курсе и он пришел поговорить с ним насчет домашнего задания. А?
— Ну конечно, он должен быть на том же курсе. Сколько там курсов? Пять, Бад показывал мне свою зачетку.
Она принялась считать на пальцах.
— Оценка телепрограмм, проектирование маленьких лодок, социальное приспособление, американский танец… Американский танец… ну, Гумбейнер?
— Современная керамика, — с наслаждением добавил ее муж. — Отличный парень этот Бад. Одно удовольствие иметь такого жильца.
— После тридцати лет изысканий, — продолжал чужак, — он перешел от теории к практике. За десять лет он сделал самое титаническое изобретение в истории человечества — он сделал человечество излишним, он создал меня!
— Что Тилли писала в последнем письме? — поинтересовался старик.
Старуха пожала плечами.
— Что она может написать? Все одно и то же. Сидней вернулся домой из армии. У Ноэми новый приятель…
— Он создал МЕНЯ!
— Слушайте, мистер, как вас там, — сказала старуха, — может, откуда вы, там по-другому, но в этой стране не перебивают людей, когда они беседуют… Эй! Слушайте, что значит «он создал меня»? Что за глупости?
Чужак снова обнажил все свои зубы, демонстрируя чересчур розовые десны.
— В его библиотеке, куда я получил более свободный доступ после его внезапной, но загадочной смерти, вызванной вполне естественными причинами, я обнаружил полное собрание сочинений про андроидов, начиная от «Франкенштейна» Шелли и «РУР» Чапека и кончая Азимовым…
— Франкенштейн? — сказал старик заинтересованно. — Я знавал одного Франкенштейна, у него был киоск на Холстед-стрит, где он торговал сода-вассер.
— …ясно показывающих, что все человечество инстинктивно ненавидит андроидов и, значит, между ними неизбежно возникает ненависть и вражда…
— Ну конечно, конечно! — старый мистер Гумбейнер клацнул зубами по мундштуку трубки. — Я всегда не прав, ты всегда права. И как ты прожила жизнь с таким дураком?
— Не знаю, — отрезала старуха. — Сама удивляюсь временами. Наверное, терпела из-за твоих прекрасных глаз.
Она засмеялась. Старый мистер Гумбейнер нахмурился, потом не выдержал и, заулыбавшись, взял свою жену за руку.
— Глупая старуха, — сказал чужак. — Чему ты смеешься? Разве ты не знаешь, что я пришел уничтожить вас?
— Что?! — воскликнул мистер Гумбейнер. — А ну заткнись!
Он вскочил с кресла и влепил чужаку пощечину. Голова пришельца стукнулась о колонну крыльца и отскочила назад.
— Будь почтительным, когда разговариваешь с моей женой!
Порозовевшая миссис Гумбейнер оттащила своего супруга назад в кресло. Затем повернулась и осмотрела голову чужака. Она прикусила язык от удивления, когда оттянула назад лоскут серого, под кожу, материала.
— Гумбейнер, смотри! Там внутри проводка, катушки!
— А кто тебе говорил, что он — голем? Так нет же, никогда не послушает! — сказал старик.
— Ты говорил, что он ходит, как голем.
— А как он мог еще ходить, если бы он им не был?
— Ну хорошо, хорошо… Ты его сломал, теперь чини.
— Мой дедушка, да будет земля ему пухом, рассказывал мне, что, когда МААРАЛ, Морэ вэ-рабейну а-рав Лев [12] , светлая ему память, создал в Праге голема, три или четыре сотни лет тому назад, то он написал на его лбу священное имя…
12
МААРАЛ, Морэ вэ-рабейну а-рав Лев ( иврит) — учитель и господин наш раввин Лев, прозвище знаменитого пражского мудреца рабби Иеуды-Льва Бен-Бецалеля, легендарного создателя голема.
Вспоминая легенду, старуха заулыбалась и продолжила:
— И голем рубил для него дрова, приносил ему еду и охранял гетто.
— А однажды, когда он не подчинился рабби Льву, то рабби Лев соскоблил Шем а-Мефораш [13] со лба голема и тот упал как мертвый. Его отнесли на чердак в шуле, и он все еще там и находится, если коммунисты не отослали его в Москву… Но это не то, что нам нужно, — сказал старик.
— Конечно, нет, — ответила старуха.
13
Шем а-Мефораш ( иврит) — в каббале истинное имя Бога, обладающее магической силой.
— Я своими глазами видел и шул, и могилу рабби, — сказал ее муж с гордостью.
— Но я думаю, Гумбейнер, этот голем другого вида. Смотри-ка, у него на лбу ничего не написано.
— Ну и что? Кто мне запрещает взять и написать что-нибудь? Где те цветные мелки, что Бад принес из университета?
Старик вымыл руки, поправил на голове маленькую черную ермолку и медленно и осторожно вывел на сером лбу четыре буквы еврейского алфавита.
— Эзра-писец не сделал бы лучше, — сказала старуха с восхищением. — Ничего не случилось, — добавила она чуть позже, глядя на безжизненную фигуру, развалившуюся в кресле.