Дик с 12-й Нижней

Новогрудский Герцель Самойлович

– Да.

– Вот и достань.

– Ладно, достану, у них на комоде стоит, - согласился Майк.
– Если я завтра принесу, ничего?

– Ничего. Можешь даже послезавтра утром принести.

Майк ушел из редакции взбудораженный. Фотография его не беспокоила. Фотография - дело пустяковое. А вот сорок мальчишек привести - это не просто. Он понимал, какую большую ответственность взял на себя.

Глава пятнадцатая. ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО ОЧЕНЬ СПЕШИТ.

Было близко к вечеру. Майк вышел из подворотни дома, за стенами которого шумели тяжелые типографские машины, пересек Таймс-сквер, со всех сторон окруженный светящимися вывесками с названиями газет; прошел по знаменитой улице банков - Уолл-стрит, где, зажатый другими зданиями, стоял банкирский дом Джона Пирпойнта Моргана-младшего, того самого, о котором вспоминал бессонной ночью Дик и который, по достоверным сведениям мальчиков с пустыря, мог вымостить золотом дорогу через всю Америку.

Сейчас на Уолл-стрит было тихо и пусто. Заложив руки в карманы и сплевывая на гранит зданий, Майк оставил позади себя улицу банков и вышел к перекрестку.

Здесь картина была другая: пылали огни реклам, светились окна небоскребов. Они напоминали высоченные, стоймя поставленные, упирающиеся в небо пчелиные соты, каждая ячейка которых светилась отдельно. Тротуары заполняли толпы людей. Нескончаемым потоком бежали машины. Там, где улицы перекрещивались, посреди мостовой стояли полисмены и дирижировали движением. По знаку их палочки автомобили и пешеходы то скапливались на углах и терпеливо ждали, то сплошной массой устремлялись вперед.

В подземке Майку повезло. Народу было много Без особого труда он нырнул под турникет и, зажав в потной ладони спасенную монету, протиснулся в поезд. Вышел па той станции, откуда начал путешествие.

Скоро показалось двухэтажное здание лечебницы "Сильвия". В какое окно бросать гравий, Бронза уже знал. На дробный стук песчинок первым выглянул Дик, за ним - Том.

– Хелло, Дик!
– окликнул Майк.
– Ну, как ты здесь?

С минуту Дик смотрел из окна на освещенную фонарем фигуру Бронзы так, как смотрел на все сегодня: будто впервые увидел и будто ему нужно надолго запомнить увиденное.

Майку стало не по себе от этого пристального взгляда. "Чего он смотрит, чего молчит?" - подумал Бронза и снова окликнул:

– Хелло, Дик!

– Хелло, Майк!
– отозвался наконец Дик.
– Ты из дому? Как ты нашел больницу? Тебе ма объяснила?

– Нет, она только сказала про "Сильвию", а я сам нашел.

Помолчали. Том не мешал мальчикам: у них свои дела, пусть разберутся.

Майк чувствовал себя стесненно: он здоров, бегает по улицам, а Дик в больнице, с ним беда стряслась. И она стоит между ними, он не знает, о чем сейчас говорить с Диком.

У Дика таких мыслей не было. Появление Майка напомнило ему о пиратской бутылке. Где она?

Из окна посыпались вопросы, с улицы - ответы. Разговор завязался надолго. Выяснилось, что Дик волновался не напрасно. Миссис Гордон действительно кинула бутылку в мусорное ведро, и, если бы не Майк, попасть бы сокровищу на помойку. Счастье, что он вовремя спохватился и взял бутылку к себе. Она у него в надежном месте, она сто лет может там пролежать. Но сидеть сто лет Дику в лечебнице не стоит.

Он когда собирается выйти?

– Не знаю. Как операцию сделают... Вспомнив об операции, Дик потерял интерес к пиратской посудине, да и вообще ко всему на свете. Разговор снова перестал клеиться.

Это было на руку моряку. Ему уже давно не терпелось узнать, как отнеслись к письму в редакции. Воспользовавшись первой же паузой, Том сказал:

– Дик, тебе не пора ли на вечернюю перевязку? Кажется, миссис Джен уже заглядывала сюда.

– Верно, пора, - не стал спорить Дик и попрощался с приятелем: - До свиданья, Майк, приходи еще.

– Приду, чего мне!.. Я сейчас дорогу знаю...

Дик ушел. Майк во всех подробностях рассказал Тому о своем путешествии в редакцию, о разговоре, который был там. Умолчал только о монете, сэкономленной на обратном пути.

Моряк пришел от услышанного в полный восторг.

– Вот замечательно!
– радовался он.
– Такое письмо написал, что экстренный выпуск дадут. Значит, угадал, значит, в точку попал! Это, брат, не шутка экстренный выпуск!..

Беспокойную душу Тома начала мучить новая мысль: достаточно ли подробно его письмо? Будет ли чем заполнить экстренный выпуск? Может быть, нужно еще что-нибудь написать? Может быть, для редакции нужны какие-нибудь новые факты?

Он стал задумчив, под конец даже не очень внимательно слушал Майка.

– Так я пойду, - решил Бронза и сдвинул поломанный козырек кепки с левого уха на правое.
– Мне домой пора.

Том встрепенулся:

– Ну, спасибо, приятель! Ты, видно, парень с головой, ты молодцом показал себя. Нам и дальше надо вместе держаться. Уж если взялись помочь Дику, так нужно дело до конца довести. Как думаешь?

Рука Майка снова потянулась к кепке. Козырек сделал полоборота налево и занял правильное положение. Пробормотав что-то невнятное о готовности помочь Дику, Бронза спросил, прийти ли ему завтра.

– Обязательно!
– сказал Том.
– Обязательно и непременно. Ты сейчас все время нужен будешь. Ты ведь главное доверенное лицо нашего объединения. Я здесь заперт, а ты по городу - главный.

– Какого объединения?

– Помощи Дику Гордону.

– А-а! Я сразу не понял...

Доверенное лицо шагало по улице. Доверенное лицо спешило. Поздно - дома может нагореть. Будут всякие обидные слова о скверном мальчишке, который неизвестно где пропадает, отбился от рук, встал на плохую дорожку. Ох, уж эти разговоры!..

Глава шестнадцатая. СВОР НА ПУСТЫРЕ.

ВРАНЬЕ ДЛЯ ПОЛЬЗЫ ДЕЛА

Следующий день Майк начал с того, что пошел доставать фотографию Дика. Сделал он это просто: поднялся по знакомой лестнице, постучал в знакомую дверь и, когда миссис Гордон открыла, сказал:

– Миссис Гордон, здравствуйте! Миссис Гордон, знаете я зачем? У сестры есть знакомый фотограф, так он вчера был у нас и сказал, что может увеличить фотографию Мериэн. А Мериэн сказала: "Мою не надо, увеличьте лучше фотографию Майка, он там хорошо получился". А я сказал: "Если уж увеличивать, так меня вместе с Диком". И Мериэн опять говорит: "Верно, Майка и Дика вместе. Дик хороший. И с ним приключилась беда. Для него нужно что-нибудь сделать". И фотограф - он ничего парень - сказал: "Пусть будет по-вашему, Мериэн, давайте карточки". И я, миссис Гордон, пришел за этим. Вон карточка стоит на комоде. Я возьму,