Дикарь
Шрифт:
Он покачал головой.
А Ульрих закрыл глаза.
Барабаны в голове смолкли. Почти.
Глава 15
Вечером Ульграх, отмытый и почти нормально себя чувствующий, сидел в мягком кресле. Кресло стояло у окна, из которого открывался чудесный вид на город.
Ныла рука.
Болело плечо. И еще спина, пусть бы сестра и уверила, что повреждения столь малы, что и силу на них тратить излишне. Само пройдет. Может, и пройдет. Если подумать, то случалось
Нисколько.
Ульграх сжимал кубок с горячим вином, щедро приправленным медом и травами, и пялился в темноту. Сквозь нее проступали тени башен, изредка подчеркнутых огнями. Сам же город утопал где-то в бездне ночи.
– Рад тебя видеть, сын, – отец вошел через вторую дверь.
– И я, – Ульграх поднялся и отвесил поклон, который сегодня дался особенно тяжело. Заныла спина, и колено вдруг предательски подломилось.
– Я рад, что ты цел.
Ложь. Не то чтобы не рад, скорее уж позволь Ульграх себя убить, отец лишь уверился бы в его никчемности. А если и испытал бы разочарование, то лишь тем, что план провалился.
– Вот, – сегодня не было настроения играть в слова, а потому Ульграх просто положил на стол мешок.
Отец подвинул его к себе, развязал и высыпал камни на полированную столешницу. В полутьме они слабо мерцали, показывая, что Ульграх не ошибся.
– Это все?
– Да, – Ульграх склонил голову.
Все, что удалось найти.
– Сын? – щелкнули пальцы и виски сдавило. Вновь проснулись барабаны, застучали, запели, но, как ни странно, их голоса принесли облегчение. И Ульграх сумел выдавить:
– Все. Клянусь.
Барабаны смеялись.
Отец же поверил.
И давление отступило.
– Что ж, – он опустился в кресло и, протянув руку к камням, закрыл глаза. – Неплохо. Определенно, неплохо. Три дюжины среднего размера, пара крупных. Ты выяснил, кто был заказчиком?
– Боюсь, что нет. Времени не хватило.
Сердце сжалось. Отец никогда не принимал оправданий. Таких оправданий. Но повезло. Сейчас он был занят камнями.
Только не стоило обманываться. К этому разговору он вернется.
– Плохо, – это было сказано в сторону.
– Я старался. Но он не вел записей! Он почти все держал в голове. Но мне удалось восстановить процесс. И если позволишь, я продолжу работу.
– Нет.
– Но почему?! – из-за усталости и барабанов Ульграх позволил повысить голос, за что и был наказан. Боль вспыхнула в груди. И сердце остановилось, следом перехватило дыхание, а собственное тело стало чужим.
– Забываешься, – сказал отец, удостоив взгляда.
– П-прости.
Пытка длилась вечность, но потом ему позволили дышать.
– Порой мне кажется, что ты неисправим, – отец сгреб камни в кошель. – Для тебя есть куда более серьезное дело, чем возня с големами.
– Это не совсем големы.
Ульграх
– Не важно. Найдется кому разобраться. Сегодня отдыхай. Завтра изложишь все, что узнал. И мысли. Если они у тебя есть.
Отец взвесил кошель на ладони.
– Так говоришь, он даже не понял?
– Нет. Возможно, – Ульграх облизал потрескавшиеся губы. – Возможно, мы слишком рано избавились от него?
Он запнулся.
– Стоило подождать. Наблюдать. Он бы вывел на заказчика. А теперь… как мы поймем, откуда взялись камни?
– Из Империи мешеков, – отец погладил нежный бархат. – И насколько понимаю, там тоже не знают, что такое истинные Слезы звезд. К счастью.
Ульграх сглотнул.
– В целом я тобой доволен. Но вот образец следовало бы ликвидировать.
– Он все равно не протянет долго, – Ульграх шкурой почувствовал, что отец готов был выслушать. – Во-первых, он все-таки привязан к своему создателю, а временное ослабление этой привязки не означало её полного исчезновения. Так что уже к полуночи его накроет откатом.
– А во-вторых?
Появилось поганое чувство, что его вновь проверяют. И решают, годен ли он, сын рабыни, носить гордое имя Ульграх.
– Во-вторых, он проглотил камень.
– Ты отдал ему Слезу?
– Одну. Совсем крохотную, – Ульграх вцепился в подлокотники, готовый принять гнев отца, но боли не последовало. – Это был самый простой способ избавить его от привязки так, чтобы наставник не заметил. И он сработал! Но Слеза, разрушив узы, дестабилизирует и энергетические потоки. Все-таки это создание, пусть и способно существовать в некотором роде самостоятельно, но оно зависит от силы.
– То есть, либо откат, либо Слеза?
– Именно, отец, – Ульграх склонил голову.
– Что ж… будем надеяться. В конце концов, это просто сбежавший образец.
Отец не спешил уходить.
Он устроился в кресле, сложил руки на груди и теперь просто смотрел. Рассматривал. И от внимательного взгляда его не укрылись ни усталость, ни сомнения.
– Спрашивай, – было дозволено Ульграху.
– Неужели оно того и вправду стоило? – дело не в разрешении, но если отец решит, что Ульграх что-то скрывает, то разговором здесь дело не закончится. – Я видел. Это безумие. Люди… столько людей погибло!
– Рабов.
– Но они все равно люди.
– Ты неисправим, – отец слегка поморщился и на лице появилось хорошо знакомое выражение легкой брезгливости. – Когда ты начнешь думать о действительно важных вещах?
– Простите, – Ульграх надеялся, что его раскаяние выглядит в достаточной мере искренним. – Но такие разрушения… не проще было бы действовать иначе? Устроить несчастный случай. Даже в башне!
Отец покачал головой.
– Тебе ли не знать, что согласно кодексу любые происшествия, связанные с силой, расследуются?