Дикарь
Шрифт:
– Для своего мужа ты пекла блинчики? – неожиданно спросил за спиной дикарь. Хотела промолчать или огрызнуться, но почему-то ответила. Не прекращая двигаться по кухне.
– Шутишь? В Лангранж-Холле две поварихи и куча помощниц. Меня к кухне и близко не подпустили бы. Да и нельзя было. Что люди подумали бы? Это же позор!
Я хмыкнула. Развеселившись и представив себе эту картину. Жрот, да такая новость могла бы украсить первые полосы столичных газет! Супруга известного мага печет по
– А хотела?
Я пожала плечами.
– В Лангранж-Холле нельзя хотеть. Там можно лишь следовать правилам.
– Похоже, ты ненавидишь этот дом, – тихо сказал Хенсли.
– Нет, – покосилась я на него через плечо. – Там было много хорошего. По-настоящему светлого…
– Но ты не пекла блинчики.
– И не шила платья, - развеселилась я, облизывая ложку.
Хенсли смотрел, не мигая, и я смутилась своей детской привычки. Снова отвернулась, капнула водой на раскалившуюся сковороду. Кажется, нагрелась достаточно. Тесто вылилось на чугун, растеклось аккуратным пузырчатым кругом. Я удовлетворенно щелкнула языком.
– Почему твой муж оставил тебя без денег? Раз он такой богач?
Я нахмурилась, не поворачиваясь. Потому что расстались мы на редкость отвратительно. И говорить я об этом не хотела,даже ради сохранения хрупкого мира со странным соседом. Промолчала, ловко перевернула золотистый бли.
– Лучше разложи сметану и варенье. В том шкафу есть несколько цeлых тарелок.
– Нет, - хмыкнул наглый жрот. То есть, истр Хенсли.
– Сама раскладывай. А я в гостях.
– Ну да, незваный такой гость!
– Так почему?
– он снова оказался слишком близко. Я мотнула головой, намекая, чтобы не стоял над душой.
– Мы плохо расстались. Гордон решил, что я снова его позорю своим уходом.
– И поэтому оставил тебя без средств к существованию? – в голосе Шерха прозвучала злость. Я быстро повернулась,и оказалось, что он действительно слишком близко. Я почти прижалась к нему. Вскинула голову.
– Я на его деньги и не претендовала.
– А твои родные? Почему они это допустили?
– У меня никого нет.
Он помолчал, буравя меня темными глазами. И отошел. Я сделала вдох.
– Меня вырастила бабушка, – пояснила я, отворачиваясь к плите. – Но ее не стало… за полгода до моей встречи с Гордоном. Я очень тосковала по ней… – ловко подцепила блин, переложила на тарелку.
– А потом все так закрутилось… Новая жизнь, Лангранж-Холл, муж… Словно в сказку попала. Это я так думала, что в сказку. Квартиру я продала. Она и была-то крошечная… Купила мужу подарок на свадьбу.
Оборачиваться не стала, не хотела видеть в глазах Хенсли насмешку. Я и сама знала, что поступила глупо. Но тогда я любила… Тогда я готова была отдать
– Что ты ему подарила?
– резкий голос Шерха прервал мои размышления.
– А? Ростер. Знаешь, что это?
– Да. – Как-то странно произнес дикарь.
– ружие. Магическое. Древнее.
– Точно. В Кронвельгарде есть такое место, на Улице Пяти Магов. Небольшой магазинчик, даже без вывески. Я как-то забрела туда, случайно. там эти – ростеры. Страшные такие и в то же время…
– Красивые.
– Красивые, – согласилась я. Посмотрела на Шерха через плечо. – Очень красивые. Особенно один – с рукоятью из черного камня и алой розой на лезвии. И хозяин там занятный, сказал, чт раз я смогла войти и даже увидеть этот ростер,то он продаст мне его. Я, конечно, и не думала покупать, зачем мне такое оружие?
– Но об этом узнал твой будущий муж, - сипло произнес Шерх.
– И возжелал получить этот ростер.
Я покосилась на него удивленно.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что ростеры живые. Как и наши дома. Как некоторые предметы. Как все, обладающее духом. Живой ростер – это драгоценность, потому что дух почти никогда не приживается в стали. И еще ростеры сами выбирают хозяина, показываясь ему. Но за это всегда надо заплатить. – Хенсли задумчиво поскреб подбородок. – Значит, ты подарила клинок мужу?
– Да. Он просто бредил им. А я хотела его порадовать. Но тот старик из лавки сказал, что купить оружие я могу только на свои деньги. Монеты из Лангранж-Холла не подходили.
Хенсли кивнул, словно услышанное его не удивило. Я же вернулась к блинам. Помню, как преподнесла ростер Гордону в свадебную ночь. Мой муж чуть не забыл о новобрачной, засмотревшись на волшебное оружие.
– Самое смешное, что Гордон не видел тот магазинчик, - хмыкнула я.
– Мы много раз проходили мимо него. Я видела. А Гордон – нет. Магия.
На некоторое время в кухне повисла тишина, нарушаемая лишь шлепками и шипением теста на сковороде.
– Не отвлекайся, – сказал дикарь, стоило мне отвернуться к окну. – У тебя блин горит. Смотри на плиту лучше, я хочу вкусный завтрак.
– Ну ты и наглец, – опешила я, даже не зная, что сказать. Шерх криво усмехнулся, не спуская с меня глаз.
– А тебе сколько лет? – вдруг ляпнула я.
– Двадцать восемь. – Он встал рывком. – Ладно, где твои тарелки?
Я указала ложкой на шкаф, размышляя. Двадцать восемь… Даже моложе, чем я думала. Ненамного старше меня и младше Гордона. Что с ним случилось? Почему он живет здесь, в полуразрушенном доме, один?