Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
– Серьезная проблема, – Гвидо Салюччи выдержал паузу, дождавшись, пока взгляды обратятся на него, а шепотки стихнут. Жестко, обращаясь, казалось, к каждому из присутствующих лично, Гвидо уточнил: – Она не терпит отлагательств. Смотрите сами…
Он включил запись с Острова Цапель.
Объемное изображение накрыло зал целиком. Это не была обычная демонстрационная сфера – зрители оказались в гуще событий. Представители Ойкумены – соль рас, сливки цивилизаций – стояли в рядах технологизаторов, пятились к десантным ботам, перед экзальтированной толпой туземцев, на улицах и площадях, запруженных астланами. К ним, дрожа от вожделения, тянулись миллионы рук. Их обступали яйцеголовые люди с горящими глазами.
И солнце. Косматый шар над безумием народа.
Ложу для прессы, фактически пустую, реконструкция обошла стороной. Марк, госпожа Зеро и Мамерк наблюдали за действом, развернувшимся в зале, как бы через линзу, дающую искажения реальности. Астлантида бесновалась рядом, рукой подать, и в то же время троица зрителей находилась вне реконструкционного пузыря. Не троица, мысленно поправился Марк. Четверка. Из ложи трудно было разобрать, наезжает ли край демонстрации на место председателя Совета. Но волчий нюх подсказывал Марку: Гвидо Салюччи тоже наблюдает за происходящим снаружи.
Предупрежден, значит, вооружен.
Эффект от зрелища не заставил себя ждать. Если даже уменьшенный, «настольный» макет произвел колоссальное впечатление на тертого, битого, в десяти щелоках мытого господина Салюччи, то что же говорить о бедламе планетарного масштаба, куда без предупреждения швырнули Совет Лиги?!
Наблюдать за реакцией Совета было интереснее, чем за солярной эйфорией астлан. В конце концов, реконструкцию Марк уже видел. Политическая элита Ойкумены, стремительно теряющая над собой контроль – зрелище для гурманов. Сперва – шок. Ступор. Столбняк. Энергеты, варвары и техноложцы застыли, словно по ним шарахнули из парализаторов. Минута, и черты лиц исказило лихорадочное возбуждение – вожделение астлан отразилось в кривом зеркале. Интриганы, владевшие собой в любой ситуации, циники, чье самообладание выдержало бы прямое попадание торпеды – всех била крупная дрожь. По щекам катились капли пота, на скулах проступили багровые пятна. Взгляды заблестели, как окна домов на закате. Казалось, в зале эпидемия, и у собравшихся подскочила температура.
Эмоциональный резонанс, вспомнил Марк слова Салюччи.
Внизу застыла статуя, сбежавшая из музея. В отличие от коллег, Кфир Брилль, представитель расы Гематр, выглядел отстраненным, едва ли не безучастным. Гематр стоял вполоборота к ложе: хребет – флагшток, глаза – линзы объективов, губы сжаты так, что рот превратился в шрам. Но Марк видел, как едва заметно подергиваются пальцы на левой руке Кфира: большой и указательный. Мелкая моторика выдавала Кфира с головой: он пересчитывал какието «за» и «против», как деньги, ассигнацию за ассигнацией, не отдавая себе отчета во внешнем проявлении собственных размышлений. Это говорило стороннему наблюдателю больше, чем пот, озноб и гримасы всех членов Совета, вместе взятых.
Из присутствующих на заседании лишь Тит Флаций сохранял спокойствие – пускай он, по примеру остальных, тоже встал со своего места. Держался и Гвидо Салюччи. Впрочем, председателю стоило немалых усилий сохранять хотя бы видимость душевного равновесия. Астлане, заполнившие зал, начали тускнеть, выцветать; превратились в туманных призраков, сделались почти неразличимы…
Исчезли.
– Как вы сами имели возможность убедиться…
Речь Салюччи не интересовала Марка. Он знал заранее, что озвучит Гвидо – и к чему в итоге будет склонять Совет. Ирония судьбы: молодой оберцентурион был осведомленнее шишек, беснующихся в зале. Марк глянул на Мамерка, беззвучно шевельнул губами. Намек был понят правильно. Лысый адъютант кивнул:
– Салюччи догадывается, – Марк наклонился к старухе, – о нашем конфликте с астланами? О проблемах с клеймением?
– Догадывается? Да он в этом уверен!
– Утечка информации?
Старуха фыркнула, словно девчонка:
– Наш приятель Гвидо знает Великую Помпилию, как облупленную. Мы сдали Лиге перспективнейшую грядку с ботвой. Значит, с грядкой чтото не так. Конфликт энергий? Ерунда! Заноза сидит в самой грядке, точнее – в ботве. Вывод, с точки зрения Гвидо, может быть только один: она для нас бесполезна. Степень опасности клеймения – дело третье. Кфир Брилль тоже в курсе. Наверняка просчитал, с какойнибудь там вероятностью. Вагон целых и тележка десятых процента.
– Доказательства?
– Зачем Гвидо доказательства? – старуха передернула острыми плечами. – Едва дело запахнет жареным, он вбросит наше бессилие перед астланами, как мяч в корзину, в клювы желтых каналов. Даже намека на эту тему хватит с лихвой. Гвидо останется в тени, а в Ойкумене грянет гром! Совет Лиги – невинные овечки, жертвы заговора коварных рабохватов…
Марк молчал. Старуха уставилась на него в упор, не моргая, со странным выражением, которое Марк затруднялся определить.
– Растёшь, – в голосе госпожи Зеро звучало удовлетворение. – На два пальца. Знаешь, как в барах заказывают бренди? Вот так и ты: на два пальца…
У Марка отлегло от сердца:
– Нам есть, чем ответить Гвидо?
– Нам ?
Зарвался, понял Марк. Ты, брат, никто, и звать никак.
– Есть, – сжалилась старуха. – И это даже не секрет.
Не секрет? Компромат на председателя Совета – какой в нем смысл, если он общеизвестен?
– В случае Гвидо компромат малоэффективен, – старуха читала по лицу Марка, как в открытой книге. – Все и так в курсе, что он – великолепная сволочь. Иногда, для разнообразия, следует задействовать позитивную программу. Отвлечь внимание, нейтрализовать последствия негатива. Хочешь ознакомиться? Со дня на день об этом будет гудеть вся Ойкумена…
В пальцах госпожи Зеро, как по волшебству, возник темнозеленый изумруд. Марк вставил инфокристалл в слот своего уникома, глянул в зал – бурление неслось к апогею – и активировал просмотровую сферу.
V
– Колланты – это будущее Ойкумены!
Выдержав паузу, дикторневидимка уточнил, тщательно дозируя восторг:
– Будущее, которое стало настоящим!
В сфере распахнулись бездны Космоса – рекламный, смонтированный профессионалами ролик. Мириады звезд; россыпи драгоценных камней. Вихрь вселенского хоровода закручивал спиральные рукава галактик. Клумбами диковинных цветов распускались газопылевые туманности, подсвечены с боков красными и голубыми гигантами. Планетарные системы бросались навстречу, будто щенята – к хозяину, вспыхивали коронами центральных светил – и исчезали позади. Дальше, дальше! Вперед! К новым вершинам, к свободе от оков слабого тела!
– Общество равных возможностей? До сих пор это была красивая сказка. Но Великая Помпилия превратила сказку в быль! Богатство? Статус? Образование? Происхождение? Физическая сила? Красота? Расовая принадлежность?
Еще одна пауза: долгая, веская.
– Все это больше не имеет значения! Коллантарием может стать каждый! Но коллант немыслим без ведущего. Мы, помпилианцы – кулак, сжимающий поводья! Центр связей! Альфа и омега коллективного антиса! Сама природа предназначила нам…
В искрящемся космосе возникли исполины: подвижная радуга, сполохи в виде человеческих фигур. Людилучи, людиволны. Слившись в большое тело, но при этом сохраняя себя, как индивидуальность, они пронзали континуум, улетая в глубины галактики.