Дикарка для Хулигана
Шрифт:
Девушка судорожно вдыхает и со свистом выпускает углекислый газ. Провожу пальцами сначала по одному торчащему соску, а потом и по другому. Сжимаю тремя фалангами и оттягиваю. Второй ловлю губами и всасываю в ротовую полость. Прихватываю зубами и лижу языком, пока её спина не выгибается. От предвкушения покрываемся мурахами от кончиков пальцев на ногах до самых ушей.
— Давай, Ди. Застёгивай уже второй, потому что я хочу, чтобы ты наконец взяла в рот.
Наблюдаю, как жар стекает от её скул к груди. Довольно ухмыляюсь, попадая словами прямо в цель.
Моя нескромная скромница.
Дианка рывком щёлкает второй
— Не туго? — пищит, указывая глазами на изголовье.
— Туго будет, когда я буду сбивать тебе целку. — бомблю, задевая её губы и напитываясь огнём её смущения. — А это херня.
Она нервно прочищает горло и опускает ладони мне на щёки. Поглаживает пальцами, обводя языком губы и ныряя мне в рот. Встречая, всасываю почти до основания. Автоматом дёргаю руками, чтобы обнять, но скрежет металла напоминает о том, что я только что отдал ей весь контроль.
Дикарка медленно сползает вниз, покрывая поцелуями шею. Кусает горло. Грызёт мочку уха. Мстит за все пытки, которые я ей устраивал, прежде чем подарить наслаждение. Впервые в жизни понимаю, что чувствовали девахи, которых я раньше ебал. Как сходили с ума, пока я не вставлял в них член.
Похотливое желание вынуждает меня двигать бёдрами у Дианки между ног, то и дело задевая клитор. Обоюдно стонем.
Опускаясь ниже, облизывает грудину. Умудряется даже сжать в зубах соски. Изнутри то ли стон поднимается, то ли рычание. Хер пойми.
Ведёт языком между кубиков пресса. Вылизывает каждый из них. Короткими касаниями губ пробегает от шляпы до самых яиц. Вздрагивая, звеню наручниками. Девушка дёргается следом, поднимая на меня лицо.
— Порядок, Ди. Только не останавливайся, блядь. — рычу сквозь зубы. — Если что-то будет не так, я скажу. — добавляю уже ровнее.
Она накрывает ладошкой мошонку и слегка сжимает, перекатывая в руке яйца. Заворачиваю губы внутрь и вгрызаюсь в них зубами, но это не помогает сдержать поток стонов вперемешку с матами. Сильнее натягиваю наручники, убеждаясь, что не сорву эти оковы. Только после этого позволяю себе выпустить наружу монстра. Впрочем, в любом случае я бы его не сдержал. Слишком долго он был заперт в клетке и сейчас с воем идёт в разгул. На последнем контроле информирую Диану:
— Дикарка, меня сносит. — шиплю, не разжимая зубов. — Что бы я после этого не говорил и не делал, не слушай меня.
— Егор… — пищит, опираясь руками в мою тазовую кость.
— Нет, Ди! — рявкаю слишком громко и сбавляю обороты. — Сейчас полностью ведёшь ты. Делай только то, что хочешь сама. Главное, не напрягайся. Расслабь горло и дыши через нос. Контролируй, потому что я не способен сейчас на это. — она кусает губы, но послушно кивает. — И помни, Котёнок, я люблю тебя.
Это мои последние осознанные слова, произнесённые за следующие минут десять. На протяжении всего процесса сыплются маты, проклятия, требования и приказы. Вот только Дианка будто не слышит. Несколько раз лизнув мошонку, вынуждает меня захлебнуться стоном. Ведёт языком по всему стволу. Размазывает слюну по шляпе. Ласкает языком уздечку и уретру. Опять скользит по всей длине. Исследует влажной плотью каждую выпирающую вену.
Кровь таким фонтаном долбит в член, что его тупо разнесёт на кровавые ошмётки.
Глубоко вдохнув, медленно втягивает в рот головку. Рвусь бёдрами глубже, но она рывком поднимается. Смотрит с осуждением. С дрожью в голосе умоляет прийти в себя.
Бесит, сука, до желания придушить. Так и хочется сдавить её горло.
— Заткнись, блядь, и соси. И не смотри на меня так! — рычу, яростно дёргая руками.
— Егор, пожалуйста… Прошу… Успокойся. Вернись ко мне. Вернись. — ложится сверху на меня, копошась пальцами в волосах. — Хороший мой… Любимый, пожалуйста…
Слушая её голос, глубоко вдыхаю. Закрываю глаза. Медленно выдыхаю. Ещё один вдох. Перестаю дёргать руками, полностью расслабляя мышцы. Сосредоточиваю всё внимание на дыхании и её тихом шёпоте.
— Диана, — выдыхаю еле слышно. Она резко поднимается, опираясь ладонями на плечи, — извини.
— Это ты? — шуршит с неверием.
— Да, Дикарка. Это я. — открываю глаза, утопая в её синеве. — Я, Котёнок. Всё нормально.
— Отпустило?
Только киваю, продолжая гасить последние очаги воспламенения своей чёрной души.
Я, конечно, знал, что рано или поздно слечу с катушек, поэтому и подстраховался, но не думал, что смогу справиться с этим.
Не так всё должно быть. Нельзя срываться, даже если она меня по рукам и ногам скуёт.
— Расстегни наручники. — прошу тихо.
— Ты говорил, чтобы я не слушала тебя.
— Меня больше не снесёт, Диана. Обещаю.
Она опасливо вставляет ключ и проворачивает. Как только щёлкает второй браслет, прижимаю к себе, нежно гладя её спину. Сердца колотят, перекрывая свист сбившегося дыхания. Приподнимаюсь выше, упираясь спиной в изголовье, и толкаю девушку ниже. Короткий зрительный контакт, и она с улыбкой сползает по моему напряжённому телу к не менее напряжённому члену. Прижимая язык к головке, медленно втягивает в рот. Жадно посасывает, пока я собираю её вездесущие волосы. Сгребаю их в кулаки на затылке.
— Глубже, Ди. — скриплю на вдохе.
Она послушно скользит ниже, но даже трети не заглатывает. Замерев, втягивает носом воздух.
— Расслабься. — инструктирую, придавливая её голову и ненадолго задерживая в таком положении. — Дыши. Не думай о том, что не можешь.
Отпускаю, и Дикарка тут же освобождает рот, жадно ухватывая кислород. Опять наклоняется и не спеша спускается губами по стволу. Прижимает язык, кончиком умудряясь вылизывать вены. Откидываю голову назад и хрипло стону, когда на половину оказываюсь в её ротовой.
Так мы далеко не уедем. Сейчас, когда я прочно держу контроль, могу позволить больше нам обоим.
Усиливая хватку, поднимаю её голову.
— Дикарка, доверишься мне? Полностью?
— Безгранично. — сипит, облизывая губы.
Поднимаясь с кровати, тащу её за собой. Давлю на плечи, опуская на колени. Наматываю на кулак волосы. Глядя в глаза, бомблю прямо:
— Я хочу трахнуть твой рот. Грубо. Глубоко. До самой глотки. Но если тебе что-то не понравится, говори. Я остановлюсь. — читая в её зрачках немой вопрос, отвечаю на него. — Сама ты никогда не сможешь принять глубже, если не избавишься от страха задохнуться или подавиться. Я научу тебя, но ты должна полностью мне доверять и не сопротивляться. Без возражений выполнять всё, что я буду тебе говорить. Да, задыхаться ты будешь, но не вздумай паниковать. Я буду всё контролировать. Даже твоё дыхание. Согласна?