Дикарка для Хулигана
Шрифт:
— Не кричи, Диана. — тихо просит Гора, устало потирая переносицу двумя пальцами. — Башка и так трещит.
— Прости. — пищу, снижая голос до минимума. — Просто вам же столько надо обсудить.
— Ещё успеем. Связь мы больше не потеряем. Он живёт в Питере. Жаль, что не получается вас познакомить. А может, забрать тебя утром?
— Не надо, Егор. Сейчас не до того. Сам сказал, что время ещё будет. Нам некуда спешить.
Парень облегчённо выдыхает, а я понимаю, что ему и самому сейчас хочется просто побыть с родным человеком, которого он долгие годы считал потерянным.
— Опять ты меня поражаешь,
— Егор! — в возмущении кусаю его за щёку, а он опять растягивает лыбу.
— Ладно-ладно. Не грызись, Демоница. Давай расскажу остальное и пойдём в клуб, пока твои церберы не прибежали тебя искать. — притихаю, обнимая его за рёбра, и слушаю сбивчивый стук его сердца. — Мы с братом многое обсудили. — пока пересказывает их разговор, едва дышу. В его голосе столько облегчения и радости, что и моя сердечная мышца разгоняется до скорости, на которой способна разорваться. Я так рада за своего любимого Хулигана, что могу только улыбаться, пока он не доходит до момента с отцом. — Я не понимаю, как один и тот же человек смог сделать нас такими разными. Артём закрылся от всего мира, никому не верил, боялся привязаться хоть к тому-то, чтобы не потерять. А я… — сглатывает и судорожно вдыхает. — А я вообще только с виду человеком был, а внутри тьма и монстр.
— Не говори так, Егор. — умоляю полушёпотом. — Ты не такой.
Он давит сильнее и ведёт носом по моей голове.
— Сейчас нет, Диана. Но раньше был. До встречи с тобой. Ты смогла меня изменить. Стала моим светом. Но до этого… Ты и сама знаешь. Когда с Тохой решили оставить их вдвоём, он рассказал подробнее о том, что было с братом после той ебаной ночи. Я не собирался ехать к отцу, но меня сорвало. Как только увидел отца, то… Извини, Диана.
— За что? — поднимаясь, непонимающе на него таращусь.
За что он сейчас просит прощения? Что он сделал? Господи, лишь бы он его не убил и не искалечил.
— Я обещал тебе, что больше не дам волю монстру, но не сдержался. После всего, что нам с Тёмой пришлось пережить по его вине.
— Что ты с ним сделал? — выталкиваю дрожащим шёпотом. — Ты его не?..
Глядя в черноту его глаз, не могу произнести этого вслух.
— Нет, Дикарка. Но хотел. Тоха тормознул. Пару раз двинул по роже и всё. Это, сука, так мерзко, бить собственного отца. Я не горжусь этим, но то, что он говорил в адрес Артёма, как поливал грязью меня… Короче, эту цепь я разорвал раз и навсегда. Больше отца у меня нет. Только брат и любимая девочка.
— Ты же знаешь, что я всегда с тобой? — высекаю тихо.
— И никогда этого не забуду.
Ещё какое-то время проводим в машине, то разговаривая, то целуясь, пока мои братья не начинают обрывать телефоны и мне, и Горе.
— Извини, Котёнок, но твои церберы меня уже заебали. — высекает с усмешкой.
— Меня тоже. — буркаю, отзеркаливая его выражение лица.
В итоге нам приходится выбраться из бэхи и пойти в клуб, хотя веселиться никому из нас не хочется. Егор держит ладонь на моей талии, забив на косые взгляды и едкие замечания НикМака. Так он даёт понять, что они ничего не добьются, сколько бы не старались. Друг его брата уже заметно захмелевший. Подходит к нам шаткой походкой, оглядывает меня с ног до головы и присвистывает.
— Нихуя себе красотка. Твоя?
Северов прибивает меня ближе к себе и скрипит зубами. Желваки ходят под кожей.
— Не заметно? Если ты думаешь, что Тёма ревнивый, то ты меня нихуя не знаешь. — цедит сквозь челюсти.
Вот только Тоха пропускает его замечание мимо ушей, продолжая рассматривать меня. Задерживает взгляд на груди.
— Тоха, блядь! — рявкает с яростью Гора, бросаясь на него.
Едва успеваю перехватить его за запястье. Егор закрывает глаза и глухо переводит дыхание. Повернувшись ко мне, укутывает в коконе объятий. Дышит тяжело, шумно, на надрыв, успокаивая злость. Обнимаю его, гладя ладошками спину и плечи.
— Всё хорошо, Котя. Успокойся. Ничего ужасного не случилось.
— Не только тебе ревновать, Дикарка. — хрипло смеётся мне в шею, прихватывая губами кожу.
Остаток ночи проходит без происшествий. Прощаемся с Егором возле клуба, потому что Антон еле стоит на ногах. Видимо, пил он сегодня за всех. Целуемся до тех пор, пока Ник с Максом нас друг от друга не отрывают. Северов подмигивает мне и садится в машину.
Забив на незаконченную учёбу, скидываю с кровати тетради и заваливаюсь спать. На следующий день Гора объявляется только к обеду. Звонит, едва заканчивается пара.
— Не бурчи на меня. Я только проснулся. — выбивает, не успеваю я ничего сказать.
— Я и не собиралась. — режу, улыбаясь. — Ты же две ночи не спал. Тебе надо было отдохнуть. Твой брат уже уехал?
— Нет. Поедут вечером. А ты сегодня начинай собирать вещи. Завтра переезжаешь ко мне.
— Егор, мне надо сначала поговорить с мамой и папой и только…
— Я сам всё решу. — перебивает, рассекая ровно и уверенно. — Просто будь готова.
Весь день то созваниваемся, то переписываемся. Вечером выхожу с Аресом на пробежку, потому что утром проспала. По возвращении домой замечаю у ворот серебристую BMW, и сердце срывается вскачь от счастья. Северов, увидев меня, выходит из машины, и Арес тут же срывается к нему, пачкая грязными лапами светлые джинсы и курку, а парень только смеётся и треплет его за ушами. Пёс от радости виляет хвостом, счастливо скулит и лает.
— Арес, фу! — гаркаю, когда он старается дотянуться языком до лица Егора, чтобы обслюнявить.
Стукаю его ладонью по заднице, чтобы перестал прыгать. Он недовольно опускается на землю, но, поймав мой злобный взгляд, виновато прижимает уши и скулит.
— Не ругай его, Дикарка. — лыбится Северов, притягивая меня к себе, чтобы оставить на моих губах горячий голодный поцелуй, полный тоски и желания. — Я знал, куда еду, поэтому надел вещи, которые не жалко. Подожди. — отстраняясь, ныряет в салон авто и вытягивает оттуда огромный букет ромашек.
— Зачем? — пищу, ощущая, как внутри растекается жидкий огонь.
— Помнишь, как в мультике? Просто так. Потому что люблю тебя. Ну и ради твоей счастливой улыбки.
Ныряю лицом в цветы, втягивая носом горьковатый аромат, сияя, как новогодняя ёлка. Перехватив одной рукой, бросаюсь Егору на шею, обнимая со всей силой, которую только могу вложить в этот контакт. Он сгребает меня за талию, поднимает в воздух и кружит. Смеёмся громко и звонко, ухватывая губами холодный воздух. Арес бегает вокруг нас и лает, вывалив язык.