Дикая энергия. Лана
Шрифт:
Понимаю, что этого не может быть. Всякий раз перед поглощением приходил вагончик из города…
Из города.
Что сказали люди, прочитав на экране мое послание? Сбой, авария, нестыковка? Не обвинить же в ошибке пикселей — они все действовали строго по команде ритм-блоков…
«Ищите СИНТ». Я могла бы посоветовать им что-нибудь поумнее. «Не верьте контролерам, ловцам…» А как они различат, кто ловец, а кто нет?
Мне надо в город. Не в поселок — в город. Почему эта простая мысль не навещала меня раньше? Надо предупредить диких. Спасти тех, кого можно спасти…
Я должна рассказать им правду. Они ведь ничего не знают! Может быть, они решат — они, не я, — что Завод надо остановить любой ценой. И тогда мы соберем огромную толпу, огроменную, и придем под стены Завода, и тогда победим?
Я поднимаюсь… и останавливаюсь, прислонившись к смолистому стволу. До поселка — полдня пути. А в город… как я доберусь в город? Там же непроходимые горы…
Страшно хочется есть.
Бреду, глядя под ноги, нахожу немного земляники, нахожу грибы, которые когда-то показывал Ярый. Ем сырьем. Меня сразу же начинает мутить. Не отравиться бы…
Слышу ручей. Подхожу ближе. Ручей большой, шире того, на котором мы с Ярым устраивали гонки на ледорезах… Опять эти воспоминания!
Ложусь на живот и пью, как зверь. Пью, постанывая от удовольствия. Потом закрываю глаза.
Все мои беды оттого, что я хочу слишком многого. Мне не достаточно того, что есть. Я хотела большего — и полезла на башню, к диким. Я хотела большего — и ушла из поселка на штурм Завода… А ведь у меня было все: и любовь, и… Слезы падают в ручей.
По стремнине плывет, наполовину погрузившись в воду, обломок ствола с единственной веткой. Сама не зная зачем, ловлю его за кончик ветки и притягиваю к берегу.
Обломок ствола. Куда он плывет? Выпускаю бревно. Оно плывет, неторопливо и торжественно, дальше, за поворот, скрывается из глаз…
А куда впадает эта река?
Почему-то при мысли об этом начинаю волноваться. Мне надо вспомнить что-то очень важное. Я сижу почти у самого Завода, хотя мне надо поскорее убираться отсюда, может включиться антиритм, автоматы могут устроить еще одну зачистку… А во второй раз их не обмануть!
Почему я не бегу куда глаза глядят, в горы? Шум ручья. Я вспоминаю, где в последний раз слышала такой же шум. В тоннеле, где стоит дрезина на шариковых слизнях!
И подземный ход ведет прямо в город… Пригибаясь, крадучись, скольжу вдоль берега, будто примеряясь, каково это — быть рекой. Завод все ближе. Кроны ржавых сосен, под которыми можно укрыться, все реже. У Хозяина в рубке есть обзорные экраны…
Потом я вижу бревно, застрявшее на излучине, и понимаю, что надо делать.
Вода ледяная. Но мне не привыкать. Как есть, в одежде, я вхожу в ручей, превратившийся уже в маленькую речку, и ложусь, обхватив бревно руками. Бревно переворачивается. Я оказываюсь под водой.
Выбираюсь, поднимая ил со дна. Нахожу на берегу полый гибкий стебель. Перекусываю зубами. Делаю трубку. Снова ложусь, обнимаю бревно, дышу через стебель.
Бревно некоторое время раздумывает, а потом медленно трогается по течению. Бревно плывет, и я под ним. Речка на стремнине достаточно глубокая, чтобы не чиркать по дну спиной.
Бревно выплывает на открытое место. Сквозь пленку воды вижу, как надвигаются стены Завода. Надеюсь, на крохотном экранчике не рассмотреть мои руки, вцепившиеся в бревно? Они покрыты илом, черные, цвета мокрой коры… И они сведены судорогой. Холодно. Я еле терплю.
Река ныряет в отведенную для нее бетонную трубу. Становится темно. Я разжимаю руки, выпускаю бревно и поднимаюсь на ноги.
Вода мне по пояс. Ледяная. Бревно, освободившись, плывет вперед и утыкается в стальную решетку.
Ну конечно! Поскальзываясь на тинистом дне трубы, подхожу ближе. Решетка старая. Кое-где проржавела. Что там за ней, не разглядеть — воду замутили ил и песок, которые я же сама подняла со дна. Но решетку можно сломать, ее нужно сломать, эта решетка отделяет меня от города!
Я берусь за один прут. В другой упираюсь ногами. Раз, два… три!
Прутья только чуть гнутся. Зато решетка вся, целиком, вдруг выламывается и падает на меня, опрокидывает в воду. Я чуть не захлебываюсь.
Бревно медленно и торжественно плывет впереди. Я держусь за него. Я не знаю, кто там сейчас, возле дрезины, кроме шариковых слизней…
Вижу рельсы над головой. Железобетонная конструкция. Хватаюсь, подтягиваюсь из последних сил. Еще сантиметр… Над шпалами поднимается моя голова, потом плечи, затем я сама, как большая рыбина, вываливаюсь на рельсы.
Все.
В тоннеле полутьма. Дрезина стоит, где стояла. Уровень жидкости в стеклянном колесе чуть ниже, чем в прошлый раз. Шариковые слизни-самцы, продолговатые серые тени, дремлют, присосавшись к мутноватому стеклу.
Оставляя за собой лужи, подбегаю к баку у стены. Поднимаю крышку. Кажется, и самки на месте. Только жидкости в колесо надо бы добавить.
Здесь же, в ящике без замка, нахожу черпак на веревке. Набираю жидкости из бака для самок. Жидкость очень, очень тяжелая. Я подливаю ее слизням в колесе — они оживляются. Потом тем же черпаком пытаюсь выловить и самок, но они не вылавливаются.
Я ищу в том же ящике другой черпак, поудобнее, но нахожу вместо этого ночные очки с одним треснувшим стеклом. Это подарок судьбы. Удача снова на моей стороне.
Потеряв терпение, вылавливаю самок просто так, рукой. Они оказываются не противными на ощупь и очень красивыми — большими, розовыми. Я невольно задумываюсь: как их выпускать к самцам? По очереди? Всех сразу?
Отхожу к колесу. Считаю самцов. Их примерно пять десятков. Самок должно быть больше — или меньше?
В горле пересыхает. Не удержавшись, набираю воды из ручья и пью. Снова вылавливаю самок, считаю их и складываю прямо на платформу дрезины. Они пытаются расползтись. Я ловлю их и, одну за другой, подбрасываю в колесо.