Дикая Охота
Шрифт:
— Пометь их кровью. Сделай так, чтобы в их телах появилась хоть капля человеческой крови.
— Чьей? — осведомился Кобылин.
— Твоей, — отрезала Смерть. — Намочи в своей крови нож и засади им под ребра. Стрелу. Кол. Что угодно.
— Пулю? — быстро спросил охотник.
Смерть задумалась, коснулась пальчиком хрупкого подбородка, потом глянула на Кобылина.
— Не знаю, — честно призналась она. — Если на пуле останется кровь после выстрела, после того как она пройдет сквозь ствол… Возможно, если сделать глубокий надрез, в нем сохранятся частички крови. Этого хватит. Но только если
— Ага, — медленно произнес Кобылин, рассматривая черную челку, растрепанную ветром. — Моя кровь. Значит, надо мной у тебя власть есть?
Смерть легким взмахом руки откинула с лица черную прядь, улыбнулась и подступила ближе, едва не прижавшись к груди охотника. Подняла руку и провела холодными пальцами по щеке оцепеневшего Кобылина, то ли лаская, то ли проверяя реальность этого человека.
— У меня есть власть над всеми в этом мире, — прошептала она, улыбаясь. — А с тобой у нас совсем другое, дурачок.
И Смерть исчезла вместе с порывом ветра, растворилась в воздухе, словно ее тут никогда и не было. Кобылин так и остался стоять, чувствуя, как горит льдом щека в тех местах, где оставили след длинные хрупкие пальцы.
Медленно выдохнув, Кобылин расслабился, стянул непослушными руками с головы вязаную шапочку и пригладил ладонью вставшие дыбом волосы. Потом натянул шапку и двинулся в сторону выхода на чердак, нашаривая в кармане мобильник. Ему был нужен Гриша. Срочно.
Едва толкнув тяжелую железную дверь подъезда, Кобылин внезапно понял, что все только начинается. Перешагивая высокий порожек, он ясно почувствовал на себе чужой внимательный взгляд. Между лопаток стрельнул холодок — кто-то взял его на прицел. И бежать поздно. Его ждали.
Догадка тотчас подтвердилась — не успел Алексей спуститься с бетонного крыльца, как к нему двинулись двое ребят, оттолкнувшись от припаркованной на тротуаре черной машины с тонированными стеклами. Кобылин сунул руки в карманы и шагнул им навстречу, ничуть не испугавшись этих громил. Стрелять сразу не стал — поймал четкий сигнал, что пока насилием и не пахнет. Тот, что был впереди, — невысокий доходяга с крысиной мордочкой, оскалился, пожирая взглядом охотника. Второй, здоровенный плечистый бугай в кожанке, в чьем облике проступало нечто от большой добродушной собаки, отстал на шаг.
Алексей остановился, заметив, что у машины опустилось стекло задней дверцы и на улицу глянуло хмурое лицо еще одного здоровяка. У него был ствол — это точно. Кобылин прямо чувствовал, как железка, что держал на груди под курткой третий тип, смотрит ему в грудь.
— Чего надо? — бросил Алексей, обращаясь к белобрысому с бегающими глазками.
— Документики предъявите, — нагло потребовал тот, быстрым взглядом окидывая спокойного охотника, излучавшего уверенность.
— Сначала вы, — парировал Кобылин. — Представьтесь, пожалуйста.
— Что? — натурально удивился белобрысый и оскалил мелкие зубы. — Да я тебя, гнида…
Кобылин перевел взгляд на здоровяка. Тот так и не подошел ближе. Сделал шаг в сторону, словно прикрываясь своим мелким напарником. В его глазах был не страх, вовсе нет. Просто настороженность, желание верно оценить ситуацию и не обострять ее. Он знал, за кем их послали.
— Уйми шавку, — бросил ему Кобылин. — Что надо, блохастики?
Белобрысый оскалился сильнее, но, не чувствуя поддержки напарника, встревоженно завертел головой и отступил на шаг.
— Тебе надо поговорить, — тяжело уронил здоровяк.
— С кем? — осведомился Кобылин, не сводя тяжелого взгляда со здоровенного оборотня, который, судя по выдержке, мог действительно доставить крупные неприятности.
— С вожаком, — отозвался тот, не отводя взгляд.
Кобылин бросил скучающий взгляд на черную «Вольво», приметил на лобовом стекле цветастый пропуск и служебные номера. Мигалка, наверное, тоже где-то припрятана. Человек в салоне — именно человек, в отличие от двух оборотней, что вышли за Кобылиным, — по-прежнему держал его на прицеле. От него исходила редкая аура равнодушия, как от тупого животного. Он был наготове, мог отреагировать мгновенно на возникшую опасность, но при этом ему было абсолютно все равно, из-за чего шум. Ничуть не задумываясь, он влепит пулю в голову этому потрепанному бродяге, которого надо было проверить.
Алексей перевел взгляд на белобрысого, глядевшего на него с гримасой отвращения. Маленькая собачка — всегда щенок. Этому лишь бы облаять кого-нибудь покрупнее, чтобы доказать окружающим, что он не пустое место. От него неприятностей ждать не приходилось. Пуля в голову из «глока» — даже не вынимая из кармана, и он в отключке. Но второй здоровяк тут же прыгнет. Мужик в машине начнет пальбу, и тут уж будет не до оборотней. Ситуация явно не в его пользу… Можно, правда, еще катнуться по земле, уходя с линии обстрела, пуститься бежать, попетлять между машинами, а потом пристрелить бросившихся в погоню оборотней. Но стоит ли? Оборотни действительно носят погоны, и это давно не шутка. Гриша был прав, вся эта конспирация — редкостная глупость. Захотят найти — найдут.
— Ладно, — сказал Кобылин, мазнув скучающим взглядом по машине. — Поговорим.
И направился к машине, прямо на стрелка, удивленно глянувшего на приближающегося бродягу.
— Подвинься, — бросил ему Кобылин, подойдя ближе, словно и не замечая ствола, смотрящего ему в лицо. — Ну!
Человек оглянулся, пожал широкими плечами и сдвинулся в глубь авто. Охотник рывком распахнул дверь, забрался на сиденье, потеснил стрелка и с грохотом захлопнул дверцу. Водила тяжело опустил плечи. Даже по его невыразительному бритому, затылку было ясно, что он едва сдерживается, чтобы не развернуться и не дать в рыло очередному хлопальщику дверями.
— Поехали, — недовольно бросил Алексей. — Давай, не спи.
Стрелок удивленно выпучился на охотника, вытащил из-за ворота пистолет и пристроил на коленях, не отводя ствола от соседа. Кобылин даже не глянул в его сторону.
Хлопнули двери — оба оборотня вернулись в салон. Здоровяк занял переднее кресло, худосочный беляк втиснулся на заднее сиденье, подперев человека с другой стороны. Тот, очутившись в середине, сосредоточенно засопел, но ничего не сказал, с интересом разглядывал своего соседа, взятого на прицел.