Дикая Охота
Шрифт:
Это, кажется, была та самая победа!
Очнулся от кровавого безумия уже на холме, приземлившись возле наших позиций. Шкала Звездной Крови почти опустела, я деактивировал Доспех и едва не упал в изнеможении. Несмотря на мои Атрибуты, сражение отняло огромное количество сил — Ястреб досуха выпил меня, и морально, и физически. Окружающие фригольдеры смотрели даже с некоторым испугом — после того, что я вытворял сегодня, это было совершенно неудивительно.
Несмотря на отступление тавров, битва (или, вернее сказать, бойня) продолжалась. Слишком уж много было этих тварей! Обезумевшие табуны и одиночки мелькали там и сям, некоторые пытались прорваться прямо через наши позиции! Бойцы продолжали активный обстрел, укрепившись и окопавшись на склонах под прикрытием силовых щитов, турелей и модульных конструкций.
— Амиго, возьми это…
Переданная Миносом бронзовая Руна Энергии восстановила сотню капель. Полностью опустошенный сражением, я жадно пил воду и выливал остатки на голову, и было абсолютно плевать на взгляды, Славу, а слова и голоса окружающих казались фоновыми звуками. Что-то говорил Инь, что-то, захлебываясь от волнения, лепетала Юки, показывая рукой, но я особо не вслушивался. Больше всего хотелось упасть, лежать и не двигаться больше…
— Что… с сердцем Пожирателя? — спросил я, немного придя в себя.
— О, это интереснейшая вещь, — ответил Минос, который как раз занимался изучением осколков этой штуки. — Начнем с того, что это никакое не сердце. К сущностным ядрам оно не имеет никакого отношения! Это искусственно созданный артефакт золотого ранга, который как бы удерживает А-энергетическую сущность Пожирателя. Но в обмен на ретроактивное бессмертие тварь навсегда прикована к нему.
— Филактерия, — буркнул Ключ. — Только с приставкой «анти»…
— Да, с обратным, несколько парадоксальным эффектом, — подтвердил Минос. — В целом виде артефакт выпускает Пожирателя на свободу, становясь его ядром. В разбитом — наоборот, капсулирует и связывает А-сущность. Возможно, золотой мастер может как-то использовать эти Реликты или соединить их, но…
— Почему их просто не уничтожить?
Минос и Ключ переглянулись, а потом ученый сказал:
— Ты ведь видел задание? Наблюдатель требует снова замуровать филактерию под Одиноким Пиком. Одна из золотых Рун, выпавших с этой твари, — так называемая Печать Единства…
— Но почему?
— Возможно, Пожиратель зачем-то нужен альфа-разуму, — ответил Минос, пожав плечами. — Я тоже не совсем понимаю, но это золотое задание, наградой нельзя разбрасываться! В общем, ждем союзников…
Битва началась утром и фактически продолжалась до самого вечера. Свет Игг-Древа уже потускнел, когда мы встретились на холме с Людьми Трав. Их летучие отряды, проносясь мимо, продолжали преследовать отступающего противника. Но для нас сражение наконец-то закончилось — позиции землян с двух сторон обступили запыленные ряды всадников на огромных тауро, в глазах рябило от бунчуков, разноцветных перьев и ярких знамен. Молнии, Солнце, Ветви, Тауро — мелькали сигны всех кланов эля. Сам кинг со свитой, выглядевшие так, будто они побывали в самой гуще боя, подъехал к холму чуть позже и, с достоинством спешившись, по-братски обнялся с нашим риксом на глазах у воинов обоих племен.
— Сегодня Тот-Кто-Сражается смотрит на нас! — громко провозгласил он. — Хей, Люди Трав и Люди Земли! Мы победили! Хей!
Совместный рев и радостная пальба. Люди ликовали, обнимаясь и по-дружески перемешавшись — с кочевниками прибыло и несколько наших боевых копий, обучавших союзников владению земным оружием. Ко мне же протолкался Лэндо — запыленный и покрытый кровью, но улыбающийся во весь рот.
— Кано!
— Лэндо! Ты как?
— Я сражаться и живой быть… Это ты быть золотой птицей? — серьезно спросил он, а когда я кивнул, торжественно произнес:
— Слава твоя высока быть, кано! Я благодарить Единых, что знать тебя. Ты приносить нам победу!
— Мой второй сын сказал верно! — я вдруг увидел, что Ветер Равнин тоже стоит около нас, как и Винсент с Миносом и Вероникой, и все они смотрят на меня.
— Растущее древо Славы мужа твой дочери, рикс, сегодня затмило солнце нашей Славы. Отныне он танаан твоего Народа. Восходящий Сигурд, Тот-Кто-Сражается улыбается тебе!
В пылу битвы я и
— Мы достойно наградим и Сигурда, и всех, кто сражался сегодня, — ответил Винсент Кассиди, положив тяжелую руку мне на плечо. — Но сначала, Ветер, давай завершим наше золотое дело…
— Сердце Пожирателя у вас, Люди Земли? — спросила Жемчужина-в-Волосах, почти неотличимая в кожаных доспехах от безбородого воина. — Мудрость Предков велит немедленно сокрыть его…
Для завершения «золотого дела» пришлось немедленно отправиться к пещере Пожирателя.
Колодец, откуда вырвалась эта тварь, оказался недоступен для нашего восприятия. Все вопросы исчезли, когда туда отправили дозорную Руну — его стены были окованы иллиумом или подобным сплавом, а сам створ представлял собой длинный герметичный цилиндр. Пещерный комплекс, где он находился, несмотря на полный разгром внутри, чем-то напоминал Сияющий Столп — нечеловеческий почерк Наблюдателя отчетливо прослеживался в линиях и обводах этого места. Несчастный Болид Толи Грохота, взорвавшийся на входе, конечно, не повредил эти монументальные своды — возможно, весь наш рейд при желании не смог бы сделать это, хотя такие предложения выдвигались, когда мы обследовали гробницу Пожирателя.
— Идеальная камера для содержания А-существа, — пробормотал Минос, у которого явно руки чесались все здесь осмотреть. — Это очень странно, Винсент…
— Что именно, буря?
— Все. Если Наблюдатель хотел бы навсегда запечатать эту тварь, вся эта постройка бесполезна. Пустая трата ресурсов… Думаю, альфа-разум добивается, чтобы к месту захоронения оставался доступ, а печать можно было при желании снять… Но зачем?!
— Тот-Кто-Наблюдает мудр и неисповедим, — холодно проронила Жемчужина. — И лучше бы тебе, фламин, запомнить это. Он страж Единства и Восхождения, а не пастух Народов. Некогда наши предки прошли это испытание, заточив Зелвана, теперь мы сокрушили его вместе с его воинством, а кто будет испытывать наших потомков? Или ты думаешь, фламин, что таких тварей в Единстве много?
— Так Наблюдатель просто испытывал нас? — усмехнулся Кассиди. — Вроде как выпустил Пожирателя поохотиться, буря? На нас?
— Мудрость Предков говорит: если не будет испытаний, люди станут толстыми как водяные свиньи и мягкими, как вечерняя смола, — продолжила фламиника непреклонно. — Их дети будут еще слабее, а дети детей умрут, не породив своих. Никто не вспомнит о жалких и бесполезных. Лучше, если некоторые умрут, но другие станут сильнее и передадут силу детям — тогда Народ будет жить, ступень за ступенью поднимаясь все выше по лестнице Восхождения…
— Хватит танцевать со словами, Жемчужина, — сурово сказал Ветер Равнин. — Пусть Мудрость Предков скажет, что нам делать дальше!
— Пусть рикс положит разбитое сердце в узилище. И наложит Печать Единства на его горловину. Дальше Наблюдатель подскажет…
Минос сказал, что Печать Единства — одна из золотых Рун, что выпала с Пожирателя. Похоже, что все действительно было заточено под его дальнейшее тюремное заключение, и определенный смысл, хоть и невероятно жестокий, во всем этом проскальзывал. Нечто подобное пытался донести Белый Дьявол, рассказывая о Наблюдателе, Единстве и Восхождении — мне, как человеку двадцать четвертого века гуманистической Земли, было очень трудно воспринять нечеловеческую, вернее, надчеловеческую систему, выстроенную в дайсон-сфере: жизнь и свобода индивидуума не являлась ценностью, а сам Народ защищался только в том случае, если он соблюдал законы Восхождения. Все остальное безжалостно отметалось, как мусор, порой жесточайшими средствами, вроде того же Гнева Наблюдателя, в результате которого могли погибнуть сотни невинных. Неужели Единство и в самом деле некая экспериментальная площадка, вернее, испытательный полигон, цель которого — эволюция человеческих видов в неких сверхсуществ, потому что только такие способны дойти до финиша, преодолев все испытания?