Дикая принцесса
Шрифт:
— Я и раньше выпивала, — говорю я ему с укором, и Левин фыркает.
— Вино за ужином, я полагаю. Это немного крепче.
Когда принесли напитки и кувшин с водой, он заказал сырный хлеб с медом для макания и пододвинул тарелку ко мне.
— Это должно помочь впитать часть алкоголя, — говорит он со смехом. — И как я уже сказал...
— Не пить слишком быстро. Я поняла. — Я делаю глоток напитка и чувствую, как мои глаза расширяются. Он сладкий, с сильным привкусом лайма и очень вкусный. — Это потрясающе.
— Это то, что я обычно беру, когда бываю здесь. — Левин делает глоток, отщипывая один из шариков хлеба из корзины.
Наступает минута молчания, пока мы оба откусываем от еды и потягиваем напитки.
— Расскажи мне о Бостоне, — наконец говорю я, делая еще один глоток. — На что он похож?
— На большинство больших городов. — Левин пожимает плечами. — Зимой там холодно, летом влажно, он большой и шумный, и там много истории, если ты любишь такие вещи. Это не мой любимый город.
— А какой твой?
Он делает паузу, и я вижу, как напрягается его челюсть, что говорит мне о том, что вопрос, который я только что задала, слишком близок к чему-то болезненному. Еще одна его особенность, которую я уловила.
— Я больше не знаю, — признается он. — Нью-Йорк достаточно мил. Там я провожу большую часть своего времени. Там я могу купить любую еду, любую выпивку и взять любую женщину, которую захочу. Это все делает свое дело.
Я чувствую прилив ревности, на которую, как я знаю, у меня нет никакого права, когда он говорит и делаю все возможное, чтобы заглушить ее.
— Не могу дождаться, когда увижу достаточно мест, чтобы у меня появился любимый город. Это первый раз, когда я путешествую. — Я беру еще один бокал, допиваю его, и официантка выбирает момент, чтобы появиться как раз вовремя, чтобы я заказала еще один.
Левин бросает на меня предостерегающий взгляд.
— Я тоже буду еще один, — спокойно говорит он. — И рагу из морепродуктов.
— Я буду... — Я быстро просматриваю меню, я была так занята разговором, что у меня не было возможности принять решение. Я указываю на блюдо, похожее на тушеное мясо и фасоль с рисом и овощами, и официантка кивает, забирая меню.
Левин подталкивает корзинку с хлебом обратно ко мне.
— Ешь, — твердо говорит он, сузив глаза. — И выпей воды.
— Если ты старше меня на двадцать лет, это не значит, что ты должен так себя вести, — нахально говорю я ему. — Я прекрасно могу справиться сама.
— Ммм... — Левин бросает на меня мрачный взгляд. — Моя работа...
— Защищать меня. Я знаю. И от веселья, видимо, тоже.
Левин резко вздохнул.
— Елена, это не свидание. Это не веселая ночь в городе. Мы едим еду, и я взял тебя сюда, потому что думал, что это будет приятнее, чем есть жирную курицу на вынос в том затхлом гостиничном номере, и опасность казалась минимальной. Но это не значит, что ты не должна относиться к этому серьезно.
Я хмуро смотрю на него и беру напиток, который официантка приносит мне прямо из рук.
— Я знаю, что это серьезно, — говорю я ему, делая глоток. — Я знаю, что это опасно, и страшно, и все такое. Я знаю, что нам нужно быть осторожными. Но если серьезно, почему бы не наслаждаться тем, чем мы можем, пока мы здесь? Если постоянно напрягаться из-за ситуации, то лучше от этого не станет.
Левин смотрит на меня с минуту.
— От того, что мы ослабим бдительность, лучше тоже не станет.
— Ты достаточно бдителен за нас обоих, — говорю я ему с укором. Я вижу, что он собирается ответить, и тут появляется официантка с нашей едой.
Это чертовски вкусно. Не знаю, связано ли это с тем, что я столько времени питалась пайками и что единственной настоящей едой за последние недели была курица на вынос, которую Левин принес нам в первую ночь в отеле, но на вкус это лучшая еда, которую я когда-либо ела. Я макаю в нее немного сладкого сырного хлеба, стараясь не есть слишком быстро, и когда официантка возвращается, чтобы проверить нас, я заказываю третью порцию.
— Елена... — вздыхает Левин. — Спасибо, мне больше не надо, — говорит он официантке, которая задерживается на секунду, прежде чем уйти. — После этого я отключаю тебя, — говорит он мне категорически. — Кроме того, у нас немного денег.
Меня это немного смущает, я всю жизнь не задумывалась о деньгах и на мгновение забыла, что об этом нужно беспокоиться.
— Что насчет моей сестры? — Спрашиваю я его, когда официантка приносит мне напиток. — Ты с ней встречался?
— Несколько раз. — Левин слегка качает головой, глядя на меня. — Вы обе очень разные.
Я с любопытством смотрю на него.
— В чем?
Он пожимает плечами.
— Она более вспыльчива, чем ты. Она никогда бы не послушала меня во всем этом. Найлу было нелегко с ней, когда он помогал ей, это точно.
— Но сейчас они счастливы?
Он кивает, слегка смеясь.
— О, безусловно. Они очень счастливы. И в их доме для тебя найдется много места, тебе понравится, я уверен. Это не особняк Сантьяго, но я не думаю, что тебе это нужно для счастья.
— Нет, не нужно. — Внутри меня что-то теплеет от мысли, что он понимает эту деталь во мне. — Я рада, что смогу увидеть ее снова.
— Надеюсь, скорее рано, чем поздно. — Левин снова погружается в еду, и за столом снова воцаряется тишина.
Это последнее напоминание о том, что он сосредоточен на том, чтобы доставить меня домой и затем уйти. Эта ночь больше походила на свидание, чем должна была, и даже с этим напоминанием, когда Левин расплачивается по чеку и встает, это ощущение остается.
Когда я встаю, то понимаю, что уже немного навеселе.
Левин, похоже, тоже это понимает, потому что берет меня за локоть и осторожно направляет к двери. От его прикосновения я чувствую прилив тепла, который согревает меня вместе со жжением алкоголя в желудке. Когда мы выходим в теплую ночь, я сопротивляюсь желанию прильнуть к нему всем телом. Однако я прекрасно понимаю, что мы возвращаемся в отель. Мы снова останемся одни, вместе, еще на одну ночь, и еще на несколько ночей после этого, пока не вернемся в Бостон.