Дикая принцесса
Шрифт:
Я чувствую, что он колеблется, его взгляд горяч и голоден. Я вижу войну, которую он ведет внутри себя, и вижу, как близок он к поражению. Хорошая девушка остановила бы это. Хорошая девушка сказала бы ему не делать ничего, в чем он не уверен. Подумать об этом утром, когда он протрезвеет. Хорошая девушка снова надела бы свое платье. Но я всю жизнь была хорошей девочкой, и все, чего я хочу, это узнать, каково это, быть плохой.
Я выгибаюсь дугой вверх, мои пальцы вцепляются в его рубашку и тянут ее вверх.
— Осмелься, — шепчу я снова, слова горловые и полные того же желания, которое я вижу на его лице, и Левин тихо ругается под его дыханием.
— Черт, Елена. Я осмелюсь. Я осмеливаюсь снять блядь ее.
— Принято, — шепчу я и стягиваю его рубашку через голову.
Он великолепен без рубашки. Я помню, как он волновался в первую ночь, когда мы были вместе, как будто я не захочу его, когда увижу его без рубашки. Как будто все эти чернила, размазанные по его коже, покажутся мне отталкивающими, а не сексуальными. Он выглядит опасным, смертельно опасным.
Я провожу по нему руками, чувствуя, как напрягаются мышцы. Он вздрагивает под моими прикосновениями, его бедра снова подрагивают, и я чувствую, насколько он тверд. Ему, должно быть, больно, он умирает от желания оказаться внутри меня, и я знаю, что он тянет время. Мои прикосновения - еще один способ отложить решение, стоящее перед ним. Но я не хочу останавливаться. Он так хорош под моими руками, твердый и мужественный, и я тянусь вверх, чтобы обхватить его руками, снова притягивая к себе.
— Осмелься снять с меня трусики, — шепчу я, прежде чем его рот снова накрывает мой, и я чувствую, как его член бьется об меня. Это посылает через меня поток желания, пропитывая тонкий хлопок между ног, осознавая, что я делаю с ним, насколько сильно я могу возбудить этого сильного мужчину, как я могу его завести. Как я влияю на его самоконтроль.
Это опьяняет сильнее, чем алкоголь.
— Елена... — снова выдыхает он мое имя, но его пальцы уже на краю моих трусиков, стягивают их вниз. Его пальцы задевают ткань между моих ног, и он вдыхает. — Боже, ты такая чертовски мокрая...
— Для тебя, — шепчу я, глядя на него сверху. — Я такая чертовски мокрая для тебя.
Его рука дергается, спуская трусики вниз по моим ногам. Его пальцы скользят по внутренней стороне моего бедра, оказываясь так близко к тому месту, где они мне нужны, и я смотрю на него, тяжело дыша.
— Заставь меня кончить — шепчу я, и Левин смотрит на меня так, будто никогда раньше не видел.
— Ты очень дерзкая для той, кто только недавно лишился девственности, — бормочет он, но его пальцы уже скользят выше.
— Ты уже говорил это раньше. — Я раздвигаю ноги чуть шире, выгибаясь дугой. — Может быть, я выясняю, чего хочу.
— Ты не знаешь, чего хочешь, — вздыхает он, его пальцы уже почти рядом. Я чувствую их, почти касаясь внешних складок моей киски, и сжимаюсь, страстно желая, чтобы он коснулся меня там.
— Я знаю, — шепчу я и наклоняюсь, чтобы поцеловать его, как раз в тот момент, когда его пальцы проскальзывают между моими складочками и касаются моего клитора.
Я задыхаюсь, когда он целует меня в ответ, его язык жадно скользит по моему, а его пальцы начинают искусно работать с моим клитором, перекатываясь по нему так, что я вспыхиваю от удовольствия. Кажется, он точно знает нужный темп, нужные прикосновения, пока я не становлюсь такой скользкой, что трения почти не хватает, и все же это чертовски приятно.
Мои бедра бьются о его руку, желая большего, и он дает мне это. Быстрее и быстрее, прижимаясь к моей самой чувствительной плоти, пока я не понимаю, что нахожусь на грани, так близко к тому, чтобы кончить. Так близко к тому, что мне нужно...
Я вскрикиваю, когда он опрокидывает меня на край, два пальца прижимаются, удерживая мой клитор на месте, а его большой палец проводит по нему вверх и вниз, снова и снова. Я разбиваюсь вдребезги, стону его имя в его губы, беспомощно бьюсь о его руку, когда сильно кончаю.
Его пальцы становятся совсем неподвижными, и он начинает отстраняться. Я все еще дрожу, у меня перехватывает дыхание, но я не хочу, чтобы это прекращалось. Я не могу вынести, чтобы он перестал прикасаться ко мне. Пока не могу.
Я тянусь вниз, моя рука обхватывает его.
— Повтори это своим языком.
Выражение его лица выражает такое вожделение, что я понимаю, что уловила нечто, что его заводит, и меня захватывает мысль о том, что он так сильно возбуждается, спускаясь на меня.
— Бля..., — дышит он, его пальцы все еще слегка касаются моей киски.
— Пожалуйста, — шепчу я, чуть больше раздвигая для него ноги, подтягивая колени назад, чтобы, если он посмотрит вниз, он увидел меня открытой и влажной для него. — Я хочу этого. Пожалуйста...
Левин закрывает глаза, но я вижу, что он уже проиграл борьбу. Он медленно опускается ниже, целуя мои ребра, живот, бедра, а его руки скользят по моим внутренним поверхностям бедер.
— Ты когда-нибудь делал с девушкой… там снизу? — Робко спрашиваю я, когда он целует чуть выше моей киски, его теплое дыхание ласкает мою влажную плоть.
— Здесь? — Левин проводит губами по моему клитору, и я задыхаюсь, качая головой.
— Нет, ниже. — Я не могу этого сказать. Я еще не настолько дерзка.
— Здесь? — Его губы скользят по моей киске, спускаясь к входу, и я вскрикиваю, когда его язык прижимается ко мне, проталкиваясь внутрь, как маленький, гибкий член. Я чувствую, как его большие пальцы прижимаются к моим складочкам, открывая меня, когда он вводит в меня свой язык, изгибая его, и я стону от нового, неожиданного удовольствия.