Дикая война

Трофимов Ерофей

– Простите? – вопросительно выгнул полковник бровь.

– У меня ночами только двое чистую сторону патрулируют, да один дежурный в участке сидит, чтобы, значит, ежели чего, было кому и оружейку открыть и потерпевшего принять до прихода старших. А тут один из патрульных новые сапоги себе справил, и пока ходил, ногу натёр. В общем, на обход только его напарник пошёл. Вот теперь сижу и думаю, что с этим олухом делать. С одной стороны, правила нарушил и напарника одного оставил, а с другой, от боя не сбежал и даже рану получил.

– Подождите, а кто тогда с бандитами сцепился?

Вы же сказали, что их трое было, – удивился полковник.

– Так трое и было. Я дежурного и не считал. Ему участок покидать не положено.

– Да расскажите вы толком, – вспылил Белецкий. – Что я из вас всё клещами тяну. Всё равно же узнаю.

– В общем, когда стрельба началась, они оба, дежурный и тот, с ногой, на крыльцо выперлись и рты пораззявили, всё пытались сообразить, где и кто стреляет. А тут прибегает Мишка мой. Оружейник. Рявкнул на них похлеще того унтера, приказал оружие взять и с одним полицейским на звук побежал. В общем, рядовой мой в самом начале боя полю словил, а дальше Мишка, его обратно отправив, один воевал. Только винтовку его себе оставил.

– Один?! – от удивления полковник едва дар речи не потерял.

– Один, ваше высокопревосходительство, – вздохнув, кивнул урядник. – Да тут и удивляться-то особо нечему. Парень с малых лет один по тайге ходит. Вот и наловчился стрелять так, что мои все только рты от удивления разевают. Да я и сам с него вечно диву даюсь. Вроде спиной к мишени стоит, а как команду дашь, так и заметить не успеваешь, как он уже развернулся и с колена по мишеням из револьвера лупит. Про винтовку я уж вообще не вспоминаю, – толстяк небрежно махнул рукой, всем своим видом показывая, что в подобной стрельбе из винтовки нет вообще ничего удивительного.

– Один, – растерянно повторил полковник. – Где он?

– Кто? Мишка-то? – не понял урядник. – Так у себя должен быть. В мастерской. Небось, оружие добытое чистит.

– Где мастерская? – спросил полковник, вставая из-за стола.

– Так в подвале. Извольте, провожу, – засуетился толстяк, выбираясь из кресла.

Они спустились в подвал, и Белецкий, протиснувшись в узенькие двери и выпрямившись, с интересом осмотрелся. Это действительно была оружейная мастерская. С верстаком, небольшими тисками, прессом и кучей самого разного инструмента, разложенного по местам. Урядник оказался прав. Мишка, с довольным видом тщательно вычищал очередную «Арисаку». Увидев посетителей, парень удивлённо хмыкнул и не торопясь поднялся, приветствуя начальство.

– Здравствуйте, Михаил. Мы можем поговорить? – немного успокоившись, спросил полковник.

– Так, может, тогда лучше на улицу выйти? А то тут и одному-то толком не развернуться, – удивлённо предложил парень.

– Ничего. Тут уютнее, – отмахнулся Белецкий, устало опускаясь на штабель ящиков. – Урядник, прикажите нам чаю спроворить, – попросил он, повернувшись к толстяку.

– Сам схожу, – поспешил остановить урядника Мишка. – А вы, Николай Аристархович, вон туда, в уголок присаживайтесь. Вон, табуретку мою возьмите.

Быстро сбегав наверх, парень передал приказ урядника и, спустившись обратно, вопросительно уставился на полковника.

– Скажите, Миша, как так получилось, что вы оказались возле участка, едва только стрельба началась? – спросил полковник, доставая портсигар.

– Прошу прощения, Александр Ефимович, но здесь лучше не курить. Порох, понимаете ли. Опасно, – остановил его Мишка. – А оказался просто. Не спалось мне ночью. Вот и вышел во двор. Одетым. А с оружием я, простите, даже до ветру хожу. Привычка такая.

– Интересные у вас привычки, – качнул полковник головой, вертя в пальцах папиросу.

– Ну, вы же у меня на заимке были, Александр Ефимович, и соседа моего своими глазами видели, – улыбнулся парень. – А зимой кроме него и волк и росомаха появиться может. Отсюда и привычки такие.

– Да, это верно, – чуть подумав, согласился полковник. – А как получилось, что вы умудрились девять человек бандитов положить в одиночку?

– Восемь. Одного полицейский из винтовки снять успел, – поправил его Мишка. – Там всё смешно получилось. Хунхузы те перестрелкой с обитателями дома увлеклись, вот нас и прозевали. А из револьвера на таком расстоянии я не промахиваюсь. Вот и получилось. Тех, кто на виду был, сразу выбил, ну а потом пришлось хитростью брать. Они за забором прятались. Решили, если не видно, то и попасть нельзя. А винтовка на таком расстоянии тот забор вместе с телом насквозь прошибает. Так и взял.

– А почему ты вообще решил, что это не пьяная стрельба, а нападение? – помолчав, уточнил Белецкий.

– Оружие, – пожал парень плечами.

– Что оружие? – не понял полковник.

– Стреляли не из охотничьего оружия, а из нарезного. И это не револьверы были. Точнее, револьверный только один выстрел был. Нашего калибра.

– Постой, постой. Ты что, хочешь сказать, что вот так, на слух, определил, из какого именно оружия стреляют? – не поверил Белецкий.

– А чего там сложного? – откровенно удивился Мишка.

– И показать это можешь? – продолжал допытываться полковник.

– Могу, – равнодушно пожал парень плечами. – Я ж охотник, Александр Ефимович. Звуки в тайге различать для жизни полезно.

– Я всё больше склоняюсь к мнению, что мне нужно весь наличный состав для обучения с вами в тайгу отправить. Кто выживет, тот настоящим солдатом станет. Про офицеров я даже не вспоминаю.

– А с ними-то что не так? – насторожился Мишка.

– Лентяи и фанфароны, – огрызнулся полковник. – Полк сводный. Часть эту решили из нескольких разных собрать, отсюда и все несуразицы. Отсылали из частей по принципу на тебе, боже, что нам негоже, – Белецкий удручённо отмахнулся и, сунув папиросу в зубы, направился к выходу.

– Достанется ему за это дело, – понимающе вздохнул урядник, проводив его задумчивым взглядом.

– А вам? – для разнообразия поинтересовался Мишка.

– У меня-то как раз всё в порядке, – усмехнулся толстяк. – И всё благодаря тебе. В который уже раз. Должен я тебе, Миша.

– Вы это бросьте, дядя Николай. Было время, вы мне помогали. Да и сейчас помогаете, – отмахнулся Мишка. – Где это видано, чтобы мальчишке как оружейному мастеру жалованье платили?

– Так половинное, – виновато вздохнул толстяк.