Дикая война
Шрифт:
– Значит, предлагаешь его просто отдать? – помолчав, уточнил полковник.
– Да.
– Ушам своим не верю, – взвыл дурниной майор. – Ваше высокоблагородие, вы отдаёте себе отчёт, что разговариваете как с равным с обычным быдлом? Это же просто крестьянский мальчишка! Прикажите прислать сюда взвод солдат и разогнать этот сброд!
– Вы дурак, господин майор, – голосом полковника можно было замораживать воду. – Этот, как вы изволили выразиться, сброд поголовно охотники, имеющие на руках оружие, которым они умеют пользоваться лучше наших солдат. Хотите крови? Хотите,
– Но…
– И вам не советую. После истории на Ходынском поле его величество очень резко относится к подобного рода выходкам. Лично мне мои погоны гораздо дороже жизни одного паршивого убийцы, – жёстко закончил полковник и, повернувшись к толпе, громко объявил: – Прошу всех сохранять спокойствие. Сейчас мы допросим того человека, после чего он будет отдан на ваш суд.
Толпа одобрительно зашумела, а Миша, украдкой переведя дух, принялся проталкиваться к воротам. Здесь ему делать больше было нечего. А после высказываний майора необходимости оставаться в штабе он вообще больше не видел. Те бумаги, что лежали в его сумке, парень предпочёл отдать уряднику. Ловко проскользнув к выходу, Мишка уже хотел ввинтиться в толпу, чтобы исчезнуть с глаз, когда вдруг народ раздался в стороны и седые, кряжистые мужики, отцы семейств, не боявшиеся ни погоды, ни зверья, начали снимать шапки, кланяясь ему в пояс.
– Вы чего? – растерянно спросил Мишка, едва справившись с голосом. Ничего подобного он не ожидал.
– Спаси тебя Христос, Михаил, – гулко пробасил пожилой мужик, староста соседней деревни. – От всего народа! Не позволил невинным без отмщения остаться.
– Господь с вами, соседи. Одним миром живём, – нашёл в себе силы ответить Мишка, поклонившись в ответ.
Толпа раздалась, освобождая ему проход, и парень, вертя головой и кивая в ответ всем подряд, поспешил своей дорогой. Наблюдавший за этой сценой полковник растерянно усмехнулся и, многозначительно посмотрев на майора, решительно зашагал в сторону гауптвахты. Добравшись до участка, Миша перевёл дух и, тряхнув головой, решительно направился в кабинет урядника. Толстяк снова корпел над какими-то бумажками. Увидев парня, он с явным удовольствием отодвинул их в сторону и, расправив усы, спросил:
– Что там на улице?
– Едва до бунта не дошло, дядя Николай, – растерянно усмехнулся Мишка. – Да ещё майор какой-то нашего полковника подбивал караул вызвать, чтобы толпу разогнать. В общем, ещё чуть, и до стрельбы бы дело дошло.
– Знаю, – презрительно усмехнулся урядник. – Думаешь, чего я тут сижу?
– Ну, вам лучше знать, – растерялся Мишка.
– Да потому что с толпой той сладить не смогу. Озверел народ. Более дюжины безвинно убитых. Признаться, если б не ты, висеть бы всем нам вместо тех бандитов.
– Да бог с вами, Николай Аристархович, – отмахнулся парень.
– Нет, Миша. Это правда. Не простили б нам столько смертей. А что мы сделать можем? Таких следопытов, как ты, среди моих нету. Благо с тех пор, как ты у нас оружейником стал, всегда могу на тебя сослаться. А иначе быть беде, – вздохнул толстяк так, что стол закачался.
– Что, неужто так и говорили, что меня в тайгу отправили? – не поверил парень.
– Угу, – нехотя кивнул урядник. – Ты уж прости, Мишка, но другого выхода не было. Народ в глаза спрашивает, что власть делает, а мне и сказать нечего. Вот и пришлось.
– Да бог с ним, дядя Николай, – отмахнулся Мишка, мысленно проиграв всю ситуацию. – Главное, дело сладилось. Только, не обессудьте, в следующий раз я никого живым сюда не поведу. Лишнее это. Вон, чуть до бунта не дошло. А что там за майор такой гонористый объявился? Не видел его раньше.
– Из разведки прислали. Вечерним литерным приехал, – скривился урядник.
– Ну, значит, правильно я не стал там ничего отдавать, – ехидно усмехнулся парень, выкладывая на стол стопку бумаг и пару тетрадей в кожаном переплёте.
– Что это? – насторожился толстяк.
– Бумаги, которые я в их пещере собрал. Пусть у вас побудут.
Про то, что успел большую часть прочесть и сжечь офицерские патенты, Мишка благоразумно промолчал. Английский он знал ещё в прошлой жизни, так что, кроме некоторого неудобства в восприятии, других проблем не возникло. Помня, что к аристократам в этом времени отношение особое, парень решил максимально осложнить фигуранту жизнь. Без этих бумаг он никто и звать его никак, а значит, после допроса ему прямая дорога на виселицу.
Мрачно оглядев бумаги, урядник хмыкнул и, покачав головой, проворчал:
– И слова не разберёшь. Всё не по-нашему писано.
– Британцы. Оба. Братья. Охотники серьёзные. По всему видать, в разных странах охотились.
– С чего так решил? – быстро спросил толстяк.
– Экипировка у них серьёзная. Такую годами подбирают и под себя переделывают. Мои патронташи помните? Под каждый ствол свой, чтобы не перекладывать и не путать. Вот и у них так, только лучше.
– Небось, себе всё оставил, – понимающе усмехнулся урядник.
– Что с бою взято, то свято, – ответил Мишка поговоркой из своей прежней жизни и осёкся, не зная, существует ли она в этом мире.
– Это верно, – неожиданно поддержал его урядник.
– Вот и я так решил, – усмехнулся парень. – В общем, мужики непростые. А уж когда он с перепугу и от боли принялся вопить, что офицер, тут вообще всё понятно стало. Такое только у британцев осталось, что любой за деньги может офицерский патент купить.
– Господи! Ну откуда ты всё это знать-то можешь? – изумлённо вздохнул урядник.
– Так говорил же, дядя Николай. Книжки всякие люблю, – развёл парень руками. – Даже на заимку несколько штук увёз.
– Да бог с ним. Это я так, от удивления, – отмахнулся толстяк. – Что теперь делать собираешься?
– Хозяйством пока займусь, – пожал Мишка плечами. – Охоты нет, так что в тайге делать нечего. Вот уж осенью надолго уйду.
– Вот ведь леший, – с добродушной улыбкой фыркнул урядник. – Тебе волю дай, так ты вообще из тайги бы не вылезал.
– Хорошо там. Спокойно, – кивнул парень с мечтательной улыбкой. – Вы мне вот что скажите. Как народ про то, что я пленного поймал, узнать сумел?