Дикая жара
Шрифт:
– А где у них мусор? – спросил капитан Мехреньгин, повернувшись к Остроумову.
– Что?! – тот удивленно заморгал глазами. – Капитан, на кой черт тебе их мусор? Давай уже оформлять…
– Ты нашего Валентина не знаешь, – выдвинулся из-за плеча напарника Топтунов. – Он у нас до того настырный… Зря вы, ребята, на этот вызов приехали. Не получится у вас дело раскрыть по свежим следам…
Трудно было понять, чего больше было в Жекиных словах – уважения или насмешки.
– Так где мусор? – повторил Мехреньгин.
– А я
– Скоро закончим, – пообещал Мехреньгин. – Давай так: мы только заглянем в мусорный бак, и если я там ничего не найду – будем оформлять протокол…
– А что ты там такое хочешь найти? – подозрительно спросил Остроумов.
– Белые розы, белые розы… – пропел Мехреньгин, безбожно фальшивя.
Остроумов переглянулся с Жекой – что, он у вас всегда такой?
Жека только пожал плечами и поднял глаза к потолку – надо, мол, терпеть, бог терпел и нам велел…
Мехреньгин вышел на крыльцо, огляделся и уверенно направился в дальний угол участка. Там, за кустами сирени, он действительно обнаружил зеленый мусорный бак.
Остроумов плелся за ним, что-то недовольно бормоча под нос, Жека завершал шествие.
Мехреньгин подошел к баку, откинул крышку и заглянул внутрь. Затем посторонился и повернулся к своим спутникам:
– Ну, что я говорил?
Остроумов шагнул вперед и тоже заглянул в бак.
На куче мусора, на самом верху, лежали свежие, ослепительно-белые розы. Не меньше десятка, а может, и дюжина.
– Значит, далеко не все так ясно, как кажется! – нарушил Мехреньгин тишину.
Впрочем, эта тишина и без того была недолгой – снова завыла по соседству дисковая пила.
– Не понял… – Остроумов наморщил лоб. – Я думал, ты шутишь насчет белых роз…
– Какие уж тут шутки, – возразил Мехреньгин. – У нас убийство на руках нераскрытое, нам не до шуток…
– Почему это нераскрытое? – заволновался Остроумов. – Мы же его буквально на месте преступления взяли! Буквально за руку схватили! С поличным!
– Буквально… – протянул Мехреньгин каким-то странным тоном. – А как же розы?
– Да при чем тут розы?! – застонал Остроумов. – На кой черт тебе сдались эти розы?
– Вот неинтересно с тобой, Валентин! – вступил в разговор Жека. – Все ты знаешь заранее. Сказал, что в баке будут белые розы, – так оно и оказалось… все-таки трудно с тобой!
– Я к зубному врачу ходил на той неделе, – невпопад ответил приятелю Мехреньгин.
– Да при чем тут зубной врач? – взвыл Остроумов. – У тебя что, зубы болят и поэтому настроение плохое? Надо и другим его испортить, да?
– Нет, зубы у меня не болят, – ответил Мехреньгин и опять направился к дому.
Когда они вошли в холл, Трубников распрямился, вытер со лба испарину
– Ну, все, что можно, я сделал. Можно его увозить…
– Сейчас, фотограф приедет, наснимает что нужно, и увезем! – пообещал Мехреньгин и подошел к стеллажу с книгами и музыкальными дисками.
– Ну что, сейчас-то хоть можно кондиционер включить? – спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Жека Топтунов.
– Сейчас можно, – смилостивился эксперт. – У них кондиционер общий, включается вон там, на кухне… – он махнул рукой в сторону арки, соединявшей холл с кухней и столовой.
Жека отправился на кухню, и оттуда донесся характерный звук – лязгнула дверца холодильника.
– Жека, ты там чего хозяйничаешь? – окликнул напарника Мехреньгин.
– Да ладно тебе, колы баночку возьму, не обеднеют они… – отозвался Жека и тут же разочарованно протянул: – Ну, это надо! Теплая!
– Кто теплая? – Мехреньгин насторожился, отошел от книжного стеллажа.
– Да кола у них в холодильнике теплая! И пиво, и спрайт – все теплое!
– Вот как? – Мехреньгин прошел на кухню.
Жека выглядывал из огромного холодильника, как из пещеры Али-Бабы. В обеих руках у него были жестяные банки, на лице – глубокое разочарование.
– И даже джин-тоник теплый! – проговорил он таким тоном, как будто окончательно убедился в несовершенстве мира.
– Правда теплый… – Мехреньгин потрогал банки, потом заглянул внутрь холодильника, повозился там, как фокстерьер в лисьей норе, и проговорил, выбираясь наружу: – Вот оно, значит, как… все в холодильнике теплое, а он, между прочим, включен…
– У нас на даче прошлым летом электричество отключилось, – сообщил Жека, открывая банку. – Так тоже в холодильнике все растаяло. Мясо вообще испортилось. Будешь теплую колу?
– Нет, – Мехреньгин закрыл холодильник. – Электричество, говоришь, отключилось? Надо будет проверить!
– Да при чем тут электричество? – не выдержал Жека. – Что ты, Валентин, выкаблучиваешься? Такая жара! И пила эта еще воет, сил нет! Неужели тебе охота этой ерундой заниматься?
– Это не ерунда, – возразил Мехреньгин, выглядывая в окно. – Это наша работа. Смотри-ка, какой забор высокий!
– Ну да, работа, – согласился Жека. – Да только эту нашу работу уже ребята сделали, преступника задержали…
– Не преступника, а подозреваемого! – уточнил Мехреньгин. – Пока суд не установил его вину, он подозреваемый!
– А ты – зануда! – в сердцах ответил Жека. Он отпил из банки тепловатую колу и поморщился. – Ну что, Валя, наигрался в Шерлока Холмса? Давай уж, завязывай!
– Сейчас, только на второй этаж поднимусь…
– А это еще зачем?
Мехреньгин ничего не ответил напарнику. Он вышел в холл и по широкой подвесной лестнице поднялся на второй этаж.