Дикие питомцы
Шрифт:
У тебя правда все хорошо? Ты какой-то напряженный, говорит она.
Лукас так и не закончил бридж [7] . Даже Макс с этим справился бы. Господи, да моя мама и то смогла бы.
Ты, наверно, совсем без сил.
Он два года этому учился! Ему просто интереснее играться со звуком в ноутбуке, чем заниматься настоящей музыкой.
Эзра знает, что повторяется. Но, когда он проговаривает все это вслух, неприятности кажутся чуть менее ужасными или хотя бы чуть более пропорциональными. Однако стоит ему капельку расслабиться, как ее лицо на экране начинает дрожать.
7
Бридж –
Ты что, вышла в другую комнату?
Нет, отвечает она.
Вроде что-то изменилось.
Все нормально. Продолжай.
Он говорит что-то, Айрис пытается ответить, но звук в ноутбуке заикается и трещит, как будто кто-то невидимый внутри палит из пистолета. Эзра смотрит на то и дело замирающее изображение. Нет никакого смысла вот так общаться.
Зачем ты постоянно звонишь и даешь отбой? – раздраженно спрашивает Айрис. Эзре хочется ее укусить.
Тут ноутбук отключается. Зарядку Эзра забыл в студии. Он начинает, не глядя, хватать разложенные на своей детской полке предметы и швырять их в мусорное ведро. Модели самолетов, крестильные носочки, «Ласточки и амазонки». Все это ему не нужно. Пищит мобильный. В Вотсап пришло сообщение.
Айрис 18:03: Почему ты дал отбой?
Эзра 18:03: Ничего я не давал. Может, это ты отключилась?
Айрис 18:03: Ага, конечно.
Эзра 18:04: Правда? Зачем?
Айрис 18:04: Да так, по приколу.
Эзра 18:04: … печатает…
Айрис 18:05: Скайп глючил, но я услышала почти все, что ты говорил.
Эзра видит, что она набирает сообщение, и перестает печатать. Айрис разговоры даются легче. Он сразу начинает думать о том, что большая часть жизненных ситуаций – сущий абсурд. Она, в общем-то, думает так же, но это не мешает ей поддерживать беседу.
Айрис 18:09: Знаешь, мне писать тексты для песен в соавторстве было очень нелегко. Честно говоря, я терпеть этого не могла.
Айрис 18:09: Может, тебе просто трудно довериться Лукасу?
Эзра 18:11: Он несерьезно относится к делу.
Айрис 18:11: Неудивительно, что вы так друг друга бесите. Вы же все время вместе. Поговори с Ндулу, вдруг ему тоже тяжко?
Айрис 18:12: Хотя, конечно, чисто мужской коллектив – определенно не твое.
Айрис 18:12: *намеренно не упоминает чисто женские коллективы и женщин вообще*
Эзра 18:15: Я жутко устал. Вчера был отвратный день.
В итоге я рано завалился спать.
Айрис 18:15: Вспомни нашу мантру. Подумай о людях, которыми мы восхищаемся. Кому из них в двадцать жилось по кайфу?
Эзра 18:17: Я уже год этим занимаюсь. Достало.
4
Перед моим отъездом Эзра завел нам с ним почтовые ящики на Gmail и велел мне проверять почту не чаще одного раза в день. Я выставляю в телефоне таймер на «через час», потом меняю на «через полчаса», потом на «через двадцать минут».
02.09.16 12:32
От кого: ezramunroe@gmail.com
Кому: irisirisiris@gmail.com
Интересный
Я читаю статью о лабораторных крысах, которых держали в клетках с кормом, водой и кокаином. Некоторые из них не могли оторваться от кокаина, даже если это грозило им голодной смертью или ударом тока. Но стоило ученым запустить к ним в клетку других крыс или поставить беговое колесо, как большинство теряло интерес к наркотику. Все это я пересказываю Эзре по Скайпу, и он встревоженно смотрит на меня. Волосы у него над ушами – в том месте, где недавно сидели наушники, – стоят торчком.
И кто же я в этой аналогии? – спрашивает он. Крыса или кокс?
Иду в Венгерскую кондитерскую на углу Сто одиннадцатой и Амстердам. Одна стена в ней разрисована под витражное стекло. В кафе многолюдно, одни посетители читают, другие что-то пишут. Какой-то неопрятный мужик, блондин с грязной головой, улыбается мне и ногой выдвигает стул, предлагая сесть напротив него. Мне едва удалось втиснуться на свое место со всеми своими книгами, не говоря уж о марципане, который я вообще не хотела покупать. И все же я качаю головой и делаю вид, что читаю. Перед тем как уйти, он подходит ко мне попрощаться.
У меня есть парень, сразу заявляю я.
Класс, отвечает он. А я твой однокурсник.
Ой прости, просто так много новых лиц…
Сэм, представляется он. Тридцать один год, приехал из Остина. Нью-Йорк считаю жутким местечком – нормальной мексиканской еды тут днем с огнем не сыщешь. Не был, не состоял, не привлекался.
Он ухмыляется и приподнимает бровь, давая понять, что пришел мой черед представиться.
Айрис, бормочу я себе под нос.
Миледи, он шутливо раскланивается со мной на прощание.
Делая вид, что очень занята, я открываю ноутбук. И читаю статью какого-то антрополога о камне, который он купил в Каталонии за 15 долларов. Камень был розовый, полупрозрачный, трапециевидной формы и с виду смахивал на нечто среднее между розовым кварцем и куском мыла. Антрополог положил его на подоконник, и вскоре на камне выступили кристаллики соли. Расстроившись, он помыл камень, а наутро обнаружил, что вокруг него натекла соленая лужа. Потом этот антрополог перекладывал камень с места на место, запекал его в духовке, пробовал держать в медном поддоне. Ничего не помогло. У всех, кто считает интерес к соли странной навязчивой идеей, пишет он в своей статье, просто никогда не было такого камня.
Я набираю Нэнси сообщение в Вотсапе. Пишу, что книга об истории соли – совершенно дурацкая затея.
15:03 Почему ты меня не остановила?
Она отвечает:
15:47 Мне вообще нельзя доверять. Вчера я была на одном официальном мероприятии и там сказала какой-то девице, что в Дублине – сущий кайф. А она в ответ – кайф? Вы имеете в виду наркотики? Кстати, для справки: Мэри Уолстонкрафт и ее муж жили в разных домах.
Она ему говорила: ты всегда в моем сердце, только не маячь постоянно перед глазами.