Дикий цветок
Шрифт:
Голос женщины умолял, а взгляд был преисполнен любви. Юнис нежно держала голову мужа в своих ладонях.
Карсон обнял жену за плечи. С того времени как началась эта чертова неразбериха, Юнис держала его от себя на расстоянии.
— Стоит, конечно же стоит, — хрипло произнес он, притягивая жену к себе.
Его губы еще не коснулись ее губ, когда дверь библиотеки со стуком распахнулась. Вбежала, задыхаясь, Лулу.
— Простите меня, хозяин, но вам лучше вмешаться. Это все мисс Джессика. Она снова это сделала.
— Что? — воскликнула Юнис.
— Снова вступилась за негра.
— Что? — Карсон отстранил от себя жену. — За кого? Когда?
— За одного черномазого лодыря. Его
— Беги и найди кого-нибудь. Пусть мчится и скажет Вильсону, чтобы обождал. Я сейчас сам приду.
Карсон повернулся к жене — челюсти крепко сжаты, взгляд непреклонен.
— Займитесь сборами, миссис Виндхем. Ваша дочь едет в Техас.
Глава 26
За час до рассвета первого марта 1836 года фургоны тех, кто намеревался ехать в Восточный Техас, начали собираться на поле возле городка Виллоу-Гроув, штат Южная Каролина. Семьи и друзья отправились провожать караван в дальний путь. Кое-какие магазины и склады стояли открытыми. Люди делали последние закупки. Кое-кто из лавочников хотел попрощаться с постоянными покупателями, увидеться с которыми впредь вряд ли суждено. В воздухе витало праздничное настроение, к которому примешивались легкая грусть и озабоченность. Как сообщалось, двадцать третьего февраля генерал Санта-Анна во главе мексиканских войск осадил гарнизон из ста восьмидесяти семи техасцев в католической миссии Аламо на реке Сан-Антонио. Командиром у них был Уильям Баррет Тревис, уроженец Южной Каролины из округа Салуда. Рядом с ним находился его двоюродный брат Джеймс Б. Бонэм, тоже из Южной Каролины. В Аламо держались уже семь дней. В статье, помещенной в «Чарльстонском курьере», автор не высказывал особой надежды на то, что храбрые его защитники, среди которых были также южане Дэви Крокетт и Джеймс Боуи, продержатся до прихода подкрепления.
Среди наиболее хмурых провожающих были представители семейств Виндхемов и Уориков, а также пользующиеся особым расположением хозяев слуги. Елизавета и Моррис Толивер не пришли. Кассандра и Лазарь держали на руках спящего Джошуа. В последнюю минуту Сайлас освободил пожилую супружескую пару негров и оставил их в Квинскрауне вместе с матерью и братом. Они наблюдали за отъездом опухшими от слез глазами, от слез, пролитых в порыве облегчения и благодарности. Вилли Мей и Иона стояли позади Карсона, Юнис и Майкла. Отец и два брата Джереми привезли с собой чернокожую няню, ходившую в свое время за всеми маленькими Уориками.
Начинающий репортер из «Чарльстонского курьера» с блокнотом и карандашом в руках сновал туда-сюда среди шума и суеты. При свете луны, звезд и бивуачных костров он старался изложить на бумаге свои мысли и впечатления от сцены, описанной им как «неописуемое зрелище, навечно оставшееся в памяти». Первые страницы блокнота пестрели внушительными цифрами, свидетельствующими о том, сколь дорого обойдется переселенцам попытка перебраться на новые, враждебные им территории за тысячи миль от родного края.
«От шести до восьми сотен долларов только для того, чтобы купить фургон, волов, различные съестные припасы и инвентарь, — сообщал он читателю. — Это целое состояние». Далее репортер доводил до сведения читающей публики тот факт, что в караване из Виллоу-Гроув около двух сотен переселенцев, если считать рабов. Что же касается различного рода подвод и фургонов, то посчитать их не представляется возможным, ибо число их меняется постоянно.
Во главе этой разношерстной компании переселенцев, по словам репортера, стояли хозяева фургонов. Их он описал похожими на принцев, восседающих на своих скакунах, окруженных ближайшими слугами, чья преданность столь же ясно читается в их глазах, как и приближение погожего дня на небе. «Сайлас Толивер и Джереми Уорик, будучи по праву рождения людьми, наделенными властью повелевать другими, были избраны в вожаки, несмотря на недостаток опыта, — писалось в его заметках. — На их плечи возложена большая ответственность за благополучную доставку каравана до места назначения». Затем он процитировал Джереми: «Мы изучили все доступные карты территории, прочитали все статьи и путевые записки, не говоря уже о письмах, которые шлют нам корреспонденты из Техаса. Мы опросили несколько дюжин тех, кто там побывал, и собрали достаточно сведений для того, чтобы успешно провести караван до места. На остальное — божья воля».
Сайлас не желал давать интервью, но репортер ходил за ним по пятам, записывая каждое его распоряжение. Вожатый дал своей группе два часа на сборы. За это время следовало успеть запрячь животных, усадить всех членов семьи в фургоны, сделать подвернувшиеся в последнюю минуту дела, окончательно попрощаться с теми, кто остается, и занять заранее предназначенное каждому место в веренице фургонов. Тех, кто вовремя не справится, ждать не будут. К бездельникам и увальням — никакой жалости.
Репортера особенно заинтересовал один эпизод. Вожатый подъехал забрать сына, дабы поручить его опеке кучера своего конестоги, раба, который был одним из самых надежных в Квинскрауне.
— Пожалуйста, папа! Я хочу ехать с Джессикой и Типпи!
Репортер процитировал слова мальчика дословно.
Сайлас Толивер внял слезной просьбе и, поддерживая сына, проскакал к фургону Джессики Виндхем, вернее, миссис Толивер. Там эта особа и сидела, разряженная, словно павлин среди воробьев, рядом со странной, похожей на пикси [18] служанкой и чернокожим мальчишкой по имени Джаспер.
Вожатый повторил просьбу сына своей жене, и та с готовностью заявила:
18
Пикси — небольшие создания из английской мифологии, считаются разновидностью эльфов или фей.
— С радостью.
Джессика довольно небрежно, если брать во внимание вес мальчика, приняла его из рук на руки.
— Не волнуйтесь, Сайлас, мы за ним присмотрим, — улыбаясь таращащему глаза Джошуа, заверила она. — Самое время баиньки, молодой человек.
Не обращая больше внимания на мужа, Джессика затащила малыша внутрь, под хлопающий на ветру белый брезент.
Репортер записал, что суровые черты лица Сайласа Толивера немного разгладились, когда он отъезжал от конестоги. Впоследствии, во время написания на основе этих заметок статьи для «Чарльстонского курьера», молодой человек подумал, что отдал бы свою месячную зарплату за то, чтобы узнать мысли мужчины, который, ходят слухи, так пока и не осуществил брачных отношений. Впрочем, пересудам нет места в серьезной журналистике.