Дикий Порт (Райские птицы)
Шрифт:
Прописная истина: ответ на открытую пропаганду не должен быть симметричным.
Впрочем, всё это проблемы Седьмой Терры — и земная пропаганда, и то, что фактология «письма преемнику» оказалась слишком обширна, ясна и логична. Пусть закручивают гайки и ищут каналы утечки информации.
Объединённый Совет Ареала человечества признал нового субъекта межцивилизационного права. С некоторыми оговорками. В индикартах Порта не будет указана раса. Это, пожалуй, станет проблемой для некислорододышащих уроженцев Цоосцефтес, но цаосц несложно оказалось уговорить, пообещав
Рритский вопрос обещали решить. Негласно меры уже приняты, готовится вывод войск и мирного человеческого населения. Юридически отказ от присутствия на планете AMR-88/2 обосновать будет трудно, но работа ведётся. Её не стоит форсировать: Земля предупредила — никаких провокаций. Никаких дополнительных информационных утечек. Боезапас на борту кораблей гарнизонного флота вполне достаточен, чтобы решить вопрос иным образом.
«Пусть, — думает Люнеманн. — Не исключено, что процесс попытаются затянуть до бесконечности. Все смертны, и Начальник Порта в том числе, а мой преемник будет придерживаться другой позиции… Посмотрим».
Есть Седьмая Терра.
Есть договорённости с триумвиратом.
А на очередной сессии Генеральной Ассамблеи представители Промышленного союза предложили новый законопроект.
Закрепляющий равные права для всех членов Совета.
— Ты в своём уме? — в тон Чиграковой, так же мягко и тихо спрашивает Шеверинский. — А, Тройняшка? Не перегрелась?
Пальцы его впиваются Лилен в плечо так, что должны остаться синяки. Но углы её рта всё равно ползут в стороны. Север за неё! Готовый даже выступить против своих, он — за — неё!
— Владимир, — Таис впервые называет его полным именем, холодно и официально, — ты не понимаешь, о чём речь?
— Таисия, не знаю, какой из тебя ксенолог, но психолог очень хреновый, — печально замечает Север. — Я понимаю, ты боишься за Свету. Но Птиц ей только что спел жизнь, и не исключено, что против причинности. И Лена его амортизировала. Первый раз в жизни, если всерьёз. Ей плохо. Она из собственного равновесия выбита, и ты на неё вздумала давить — сейчас. Дурней не придумаешь.
— Я боюсь не за Свету, — Чигракова качает головой. Оскорбляться, кажется, и не думает.
— Объяснись.
— Свету отозвали с Терры-3 обеспечивать безопасность Больших «Б».
Молчание.
— Теперь понял? — осведомляется Таисия.
Север не отвечает. Лилен смотрит на него снизу вверх, испуганным молящим взглядом.
— Пойдёмте в гостиницу, — советует Солнце от стола. — Не стоит тут дольше сидеть.
— Я не пойду, — быстро говорит Лилен.
— Почему?
— Туда не пустят Дельту.
Она не ожидала, что Солнце озадаченно хмыкнет и скажет: «А и правда». Казалось, что все, кроме Севера, против неё, и теперь попытаются лишить даже иллюзорной защиты…
— Пустят, — примирительно улыбаясь, говорит Димочка. — Крокодилыч, вы же машину в прокате взяли? Вот вызывайте… на крыше будет самое то.
— Лена, — почти неловко просит Север, — пожалуйста. Извини, что так. Я… обещаю, что потом мы…
Лилен улыбается ему. Наплевать
Димочка смотрит, кривя рот в обычной непроницаемой усмешке, но внутри заходится хохотом. Ах, как гладко Тройняшка с Шеверинским отыграли сценку «плохой — хороший»! Белобрысенькая так и трепыхается на крючке. Не та Лена, не та: Кнопка бы не повелась… Да будь здесь Кнопка, они бы давно уже занимались делом! Девица Вольф слишком нервная для своей десятки, или двенадцатки, что ей там на радостях насчитал Шеверинский…
— Вызвал, — рапортует Кайман.
— Кого?
— Машину. Через полминуты будет.
Но спокойно перенести военный совет в менее людное место не удаётся.
Солнце швыряет на стол браслетник; полыхает яркая, плотная, почти осязаемая голограмма, какую дают только семитерранские модели.
— Ия Викторовна? — доносится изумлённый голос Таисии, — а мы как раз вам собирались звонить.
Та, темноволосая, смуглая и веснушчатая, точно сидит за столом, находясь в действительности невесть где, может, даже на самой Седьмой Терре.
— С нами такое бывает, — фыркает семитерранка. Подмигивает.
Лилен думает, что Ия — наверняка корректор. С кем же ещё «такому бывать».
— Значит, так. Я, собственно, Косте звоню.
— Слушаю, — отзывается Полетаев.
— Чтобы времени не тянуть… — начинает Ия и тянет время, делая странную паузу. — В общем, Настьке-Тройняшке давно надо по башке настучать.
— Это почему же? — интересуется сестра.
— Чтоб с отчётами не тянула. Особенно с такими. «Я, — говорит, — Бабушке отчиталась». А я, значит, должна информацию из ноосферы черпать, да?
— Ия, времени не тяни, а?
Координатор Райского Сада вздыхает.
— Костя… Передай Свете, что на планете чужой корректор.
«То есть как? — вскидываются, кажется, все разом, — откуда? кто?» — и в голограмме несерьёзное начальство отмахивается, отфыркивается, хмурит длинные блестящие брови, повторяя, что вся документация уже перекинута, читайте, я ничего не видела, зачем пересказывать с чужих слов.
Димочка закладывает руки за голову, выгибается истомным кошачьим движением; лицо презрительное и усталое.
Лилен подзывает Дельту. Спокойствие — своё, привычное — возвратилось к ней. Что же. Она хочет стать актрисой, разве нет? Почему бы не поднабрать опыта, сыграв то, что требуется? Амортизатор — пусть будет амортизатор.
Посмотрим, что дальше.
У балюстрады притормаживает «крыса», поднимает дверцы; внутри никого нет, по несложному городскому маршруту машину вёл автопилот. Лилен прикидывает объём салона и мысленно благодарит щедрость Полетаева — или его привычку к уральским машинам. «Купава», конечно, не «Аметист» и не пресловутый «Яхонт Горностай»… в прокате не сыщется такая роскошь, как «Горностай», а неплохо бы как-нибудь проехаться с помпой… «Купава» поскромнее будет, но нукта в ней поместится, не создав неудобств для шести человек.