Дикий
Шрифт:
–Здорово, с одной стороны, плохо, что мало что успеем сделать, а с другой стороны, надоело уже отшельниками жить, к народу тянет.
–Ну, давай тогда лагерь перенесём в ангар, где ремонтный бот стоит. Там и склад общий устроим.
–Ты чего такое скушала сегодня? Порядок навела, сейчас вещи умные говоришь.
–Пошли уже, металлолом покажу.
Дроны не порадовали, у кого-то требовалось заменить топливный стержень, у кого-то распределительный блок. Причём, двух одинаковых моделей не было, чтобы снять с одного на другой. А каким-то требовались специальные инструменты, которых
Платформе же требовался именно такой стержень, который у нас был. Я быстренько заменил стержень, запустил реактор. Панель замигала ошибками. Требовалась синхронизация плит, опять требовался инструмент. Тот тестер, что у меня был, сюда не подходил. Пришлось идти в перевёрнутый звездолёт, в котором была мастерская.
Я, долго перебирая различное барахло, наконец-то нашёл нужный тестер, но он был полностью разряжен. Ладно, от реактора платформы зарядим. Тут же я нашёл инструментальный столик. По факту цилиндрический дрон, на него навешивался разный инструмент. И он должен летать на антиграве рядом с мастером, чтобы инструмент был всегда под рукой. И его даже можно использовать как табуретку. В общем, очень нужная вещь. Но он был тоже полностью разряжен. Я попытался поднять и утащить его к платформе, но что-то тяжеловат очень. Эх, пойдём так, хотя бы тестер зарядим.
Только вышли на воздух, как земля дёрнулась под ногами. Небо потемнело в миг и стало видно звёзды. Два луча одновременно из-за соседних холмов ударили в небо. Я не знаю, что это. И на каких физических принципах это оружие работало, но ничего похожего не видел и даже не читал про такое. Лучи, да и лучи ли это? увивал спиралью дым. Как след от ракет. Секунд шесть с громким гулом, как будто басы кто настраивал в заниженной классике, лучи били в небо, потом всё вернулось в своё русло, небо посинело. А на месте лучей медленно расходились два огромных столба белого дыма, вокруг которых по прежнему вились спирали сизоватого дыма.
–Это ударило ПКО!
– заворожено сказала аграфка.
–Остроухая, я тебе удивляюсь порой. Ты много знаешь, мысли всегда хорошие, но только на половину додуманные. Почему ты никогда не продолжаешь мысль?
–А что тут продолжать? Красиво же.
–По кому оно ударило? Свяжись с дедушкой, узнай, всё ли хорошо.
Остроухая на миг побелела. Потом замерла, общаясь в виртуальности, только руки на бедре что-то набирали.
–Линкор отходит, у него двадцать процентов повреждения. Нам тут месяц по прежнему сидеть.
Глава 14
Глава 14
Месяц на поле чудес, совсем неплохо. Давит только неопределенность. Радоваться вслух я не стал. Сколько наверху погибло? А я тут радоваться буду.
–Остроухая, жертв много?
Та на полминуты зависла.
–Как ни странно нету, погорели эмиттеры щитов, да один реактор вышел из строя из-за перегрузок.
–Что-то не понял, один реактор - это двадцать процентов повреждений?
–Нет, конечно. Просто в связи с перегрузками отключилось несколько модулей. А что с ними, во время боя не узнаешь. Как правило, предохраняющие блоки вылетают. Их менять минут десять. Линкор может через полчаса восстановиться, а может и серьёзный ремонт требуется. Просто ни один капитан не будет рисковать линкором. Их не во все бои пускают, слишком дорогие.
–А откуда ты всё это знаешь?
–Так у меня тактика войсковых соединений во втором ранге выучена.
–Ого, да ты у меня полковник.
–Нет, скажешь тоже. У меня пока сержантское звание. Но в будущем, да, скорей всего буду.
–То есть ты военная?
–Что ты глупые вопросы задаёшь? Нет, конечно, у нас аграфов, все военнообязанные. При военных действиях всех могут мобилизовать. А наш род владеет... Ну, в общем, несколько кораблей за нами числится. И я, как представитель рода, обязана уметь управлять подразделением.
–Да, нужно с тобой в шахматишки поиграть что ли? Ты в шахматы не играешь?
–Нет, дурацкая игра, пару раз пыталась, меня быстро обыгрывают. Я больше не стала играть.
–Зря, эта игра очень мышление развивает. Не логику заметь, а мышление.
–А ты что, шахматист хороший?
– Да нет, конечно. Так, любитель, даже разряда нет.
–А смысл тогда играть, если тебя профессионалы разделают очень быстро?
–Ну, во-первых, с профессионалами я не играю, а во-вторых, все игры, когда никогда надоедают, все, кроме шахмат.
–Что-то ты их рекламируешь, как будто озабочен ими.
–Да нет совсем, но партию с товарищем не против сыграть. Нужно сделать их что ли, да тебя подучить.
–Что их делать, сейчас придём, там в кают компании в ящике стола валяются.
–Ну, тем более, все звёзды сходятся.
–Так ты ещё учение астрологии знаешь?
–Сначала спрошу, астрологи - это секта или наука?
–Скорее, секта.
–Тогда точно не знаю. Вот и дошли. За разговорами быстро дорога заканчивается.
Я поставил тестер на зарядку. Полчаса свободного времени есть.
–Пошли, шахматы покажешь что ли.
Шахматы оказались без доски и некомплектные. Не хватало пешки и туры, причём всё с черной стороны. Дома на токарке выточил бы быстренько. А тут ничего вращающего не было. Ладно, займусь доской. С чего бы её сделать?
–Вот, - переложила Остроухая кусок прозрачного пластика.
В принципе, он подходил. Только хотелось чего-то поинтереснее. Я видел в каюте капитана деревянную панель. Вот, пошёл её и выдернул. Нашел шершавый металл и зашкурил до белого состояния. Потом наклеил тонкий пластик квадратиками, и расфокусированным лучом лазерного резака выжег, как выжигалкой, чёрные квадратики. Убрал пластик, под ним остались белые квадратики. Здорово. Лаком бы ещё покрыть. Да и так хорошо. Тут и время зарядки закончилось.
Вот оно, моя первая отремонтированная вещь. Я подошел к гравиплатформе, запустил тестер. Пришлось немножко напрячь мозги. Потому что синхронизация просто так не давалась. Где-то прибавлял, в другом месте убавлялось, в третьем наоборот сильнее прибавлялась.
Наконец-то значения стали в допусках. Не идеальные, но я и так оставил. Сейчас тронь, всё слетит, и так почти случайно получилось. Залез на гравиплатформу на испытание. Чуть двинул джойстик, приподнялась на десять сантиметров, здорово. Конец пешим прогулкам. Главное не взлетать высоко и холмы с боку объезжать. Опыт – сын ошибок трудных.