Дикий
Шрифт:
— Оставь их, — сказал я жестче, чем намеревался. Она мгновенно замерла, затем сделала шаг назад. Мой член снова дернулся от того факта, что она так хорошо повиновалась.
Я придвинулся ближе, преследуя ее, сосредоточившись исключительно на том, как она отреагировала на меня прямо сейчас. Я видел биение ее пульса под ухом. Оно было быстрым, неистовым. Я видел, как она дышала тяжелее, учащеннее. Я посмотрел вниз и увидел, как она переплетает пальцы, ее нервозность была ощутимой.
— Ты убил оленя этим утром? — спросила она слегка дрожащим голосом.
Я был почти
Выражение ее лица говорило о многом, и мне это чертовски нравилось.
— Да. Я оставил тебя спящей сегодня рано утром. Мне нужно было мясо, чтобы заготовить его на зиму. — На улице было чертовски холодно, и с каждым днем становилось только хуже. При таком образе жизни я не забивал морозилку покупным мясом.
Я выходил и убивал ради этого.
Я придвинулся на шаг ближе. Я оставил ее спящей в моей постели, а сам ушел, но, по правде говоря, я ничего так не хотел, как лечь рядом с ней, снять с нее одежду и раздвинуть ей ноги, прежде чем погрузить свой член в ее тугое тепло.
Отказаться от своей кровати и спать на диване было нелегко только потому, что я чертовски сильно хотел быть рядом с ней.
Я хочу быть в ней.
Черт, я был тверже гранита, и когда я увидел, как Лекси смотрит на мою промежность, я понял, что не было смысла скрывать, что я хочу ее.
Я не хочу этого скрывать, потому что прямо сейчас она точно узнает, чего я желаю.
— Есть кое-что, что нужно сказать, — сказал я ей, подходя еще на шаг ближе.
Она кивнула и облизнула губы, и я уставился на розовую пухлость ее рта. Грязные образы ворвались в мой разум: ее губы обхватили мой член, ее челюсть широко раскрылась, чтобы принять его длину и обхват.
Черт, я практически чувствовал, как головка моего члена ударяется о заднюю стенку ее горла, когда я трахал бы ее в рот. Я бы владел каждой ее частичкой. Я бы предъявил права на ее влагалище, сделал ее задницу своей. Я бы кончил ей на живот и смотрел, как она втирает жидкость, отмечая себя моей спермой, пахнущей мной.
— И когда я скажу тебе все это, тебе придется принять решение о том, что ты хочешь делать. — Я сжал руки по швам, испытывая желание просто подойти к ней, сорвать с нее одежду, поднять ее и перекинуть через плечо.
Я представил, как моя рука опускается на ее задницу, заставляя холмик дрожать и краснеть. Отпечаток моей ладони останется на ее плоти, когда я буду трахать ее, но ей бы это понравилось. Она бы захотела большего.
— Хорошо, — наконец сказала она, прошептав это слово.
Да, как только я, наконец, расскажу ей все, признаюсь, кто я такой и чего хочу, мы точно увидим, как далеко она готова зайти.
6
Лекси
Я уставилась на Диллана. Сейчас он выглядел особенно свирепым, как будто внутри него был пойман дикий зверь, отчаянно пытающийся вырваться наружу.
Казалось,
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
Мое сердце забилось сильнее от его слов. Он не хотел, чтобы я уходила. Хорошо, потому что я этого не хотела тоже.
— Но мне нужно, чтобы ты знала обо мне, о моем прошлом и о том, что я за человек.
То, как он это сказал, прозвучало так зловеще.
Я медленно кивнула. Я предположила, что он имел в виду слухи, которые я слышала, или, может быть, то, что произошло с его братом.
— У всех нас есть скелеты в шкафу.
Он молчал так долго, что я почувствовала, как это странное ощущение проходит сквозь меня.
— Я убивал людей, Лекси.
Я так и предполагала. В конце концов, он был морским пехотинцем.
— Служба в армии и борьба за свою жизнь, конечно, не давали тебе большого выбора.
— И ты думаешь, что это нормально? — Он приподнял темную бровь, на его лице по-прежнему не было никаких эмоций.
— Нет, но это факт жизни, и это не делает тебя монстром. — Я даже не знала, к этому ли клонился разговор. — Я уверена, что у тебя не было выбора, — повторила я.
Он остановился и уставился на меня. В течение долгих секунд он молчал, и я подумала, не пытается ли он придумать объяснение тому, почему то, что он должен был сделать, сделало его дьяволом.
— У каждого есть выбор, — вот и все, что он сказал в ответ. — Я оставил своего брата одного. У него была история злоупотребления психотропными веществами, депрессия. Я не должен был уходить. Это из-за меня у него случилась передозировка. Это из-за меня он умер. — Его голос был хриплым, и я услышала в нем эмоции. Он пытался скрыть это, казаться сильным — и он был таким — но прямо сейчас я могла видеть его… настоящего его.
— Если ты пытаешься очернить себя передо мной, то это не сработает. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Я видела, как ты каждый месяц заходил в продуктовый магазин, не поднимал головы и игнорировал перешептывания и комментарии в свой адрес. — Я придвинулась к нему ближе.
— Зачем ты на самом деле пришла сюда? Почему ты покинула безопасное общество людей, свой дом и пришла к человеку, который, насколько тебе известно, может причинить тебе боль?
Я почувствовала, как мои брови сдвигаются, мое замешательство и беспокойство заполняют каждую частичку меня, что он действительно мог так подумать.
— Я видела печаль в твоих глазах, боль, это выражение пустоты, которое ты так стараешься скрыть. — Я покачала головой. — Ты не сможешь скрыть это от того, кто тоже это чувствует. — Теперь я была всего в нескольких футах от него, и запах его одеколона — или, может быть, это был просто его естественный, древесный аромат — ударил в меня. — Я пришла сюда, потому что хотела быть рядом с кем-то, кто понимает меня, кто похож на меня. — Я колебалась всего секунду, но затем выпалила: — К черту мою осторожность. — Я подняла руку и положила ее прямо ему на сердце. — Ты потерял единственную семью, которая у тебя осталась. Я знаю, каково это.