Дикое правосудие
Шрифт:
– Тело там, внизу, – сказал Брэдбери, показывая на открытую дверь в подвал. Голос его дрожал.
– Как это выглядит?
– Ужасно, Брэди. Сам увидишь.
Когда Пэггетт стал спускаться по деревянной лестнице в подвал, он сразу почувствовал удушающий запах, который присутствует там, где гостит смерть. Голая лампочка в сорок ватт бросала тусклый свет на непокрашенные бетонные стены и пол. Пэггетт разглядел матрас рядом с печью. На матрасе виднелись очертания тела. Свет был слишком слабым, чтобы разглядеть детали, но было видно,
Пэггетт медленно подошел к трупу. Когда он увидел тело четко, его едва не вырвало. Матрас был пропитан кровью. Тело было все в крови, так что трудно было определить расу. Ухо и несколько пальцев отсутствовали. Пэггетт с трудом сдерживал рвоту. Он отвернулся, зажмурился и несколько раз глубоко вздохнул. Вонь валила с ног, но он все же умудрился удержать свой ужин.
– Ты в порядке? – заботливо спросил Брэдбери.
– Да, да. – Пэггетт согнулся, упершись руками в колени. – Подожди секунду.
Немного оправившись, он выпрямился и подошел поближе к трупу.
– Боже милостивый, – прошептал он. Пэггетт в свое время повидал много всякого дерьма, но такого ему еще не доводилось видеть.
Помощник шерифа повернулся и оглядел помещение. Подвал оказался меньше, чем он думал. Сообразив, что серая бетонная стена с узкой дверью делит подвал на две части, он прошел туда. Во второй половине стоял операционный стол. Рядом находился поднос с хирургическими инструментами. Среди них был скальпель с пятнами крови. Пэггетт повернулся и пошел назад, к лестнице.
– Я проверю остальные комнаты. Ты звони в полицию. Пусть присылают парней из убойного отдела и экспертов.
– А с женщиной что делать?
– После всего, что мы видели, я ее не отпущу, пока не буду точно уверен, что не она прикончила этого беднягу.
Пэггетт снова потряс головой, как будто хотел выбросить из нее то, что только что видел. Брэдбери вышел из дома. Пэггетт глубоко вздохнул и начал обыскивать первый этаж. Еще раз бросив беглый взгляд на гостиную и кухню, Пэггетт направился в заднюю часть дома и обнаружил две пустые комнаты с закрытыми дверями. Там тоже было на удивление чисто.
Когда Пэггетт начал взбираться по лестнице на второй этаж, ему пришла в голову мысль. Он повернулся и снова прошелся по первому этажу. Он был прав. Там не было никаких телефонов. Интересно, подумал он, не стоит ли телефон на втором этаже. Телефона там он тоже не нашел, зато сделал другое открытие. В одной из комнат он увидел книжный шкаф, кресло и односпальную кровать с матрасом и подушкой. Ни простыни, ни наволочки. Пэггетт догадался, что убийца пользовался кроватью, но снял простыню и наволочку, потому что на них могли остаться следы вроде волос, пятен спермы и другие улики.
Пэггетт прочитал несколько названий книг, стоявших на полках. Среди них были: «Учебник пыток», «Очистим родину», «Медицина нацистов и расовая гигиена», «Библия садиста», –
Там же Пэггетт обнаружил папку со сколотыми страницами. Он осторожно, носовым платком достал ее с полки и раскрыл. Листы были напечатаны на компьютере.
Вторник: Из темноты наблюдаю за объектом. 8.17: Объект дезориентирован. Сознает, что она голая и прикована к стене. Около минуты пытается высвободиться, потом плачет. Вопли о помощи раздаются начиная с 8.25. Наблюдаю за объектом до 9.00. Иду наверх, чтобы поесть. Когда кухонная дверь издала звуки, мольбы о помощи возобновились. Слушаю из кухни, пока ем. Никакого бойцовского духа. Жалкое существо, никаких новых данных.
Среда: Подхожу к объекту в первый раз. Умоляет, спрашивает: «Кто вы?», «Зачем вы это делаете?», и так далее. Объект невероятно жалок. Сворачивается в утробную позу при малейшем прикосновении. Немного двигала головой, но позволила надеть тренировочный шлем без сопротивления. Когда наручники были сняты, слушалась команд не раздумывая. Никакой сопротивляемости.
Суббота: После двух дней без еды субъект ослабел. Меня разочаровало отсутствие сопротивляемости. Начинаю незамедлительно эксперименты по определению болевого порога.
8.35: Снимаю кандалы и подвожу объект к операционному столу. Никакого сопротивления, послушно залезла на стол, позволила себя привязать. 8.30: Шлем снят, голова субъекта закреплена на столе. Субъект тихо рыдает. Решено начать с пяток.
Пэггетту едва не стало дурно. Больше он читать на смог. Пусть окружной прокурор и детективы из уголовного отдела выясняют, что случилось с… Внезапно его как ударило. В дневнике о субъекте говорится «она». А труп в подвале мужской. Пэггетт полистал дневник. Там были еще записи.
35
Аманда очнулась от крепкого сна только после третьего звонка. Телефон зазвонил снова, Аманда в темноте нащупала трубку, бросая взгляд на электронные часы: 2.13.
– Мисс Джаффе?
– Да? – сонным голосом ответила Аманда.
– Это Адель с коммутатора. Простите, что беспокою вас.
– Ничего.
Аманда спустила ноги с кровати и села.
– Тут женщина звонит. Из полицейского участка. Она спрашивает вашего отца.
– Мистера Джаффе нет в городе.
– Я знаю. Я ей сказала, что вы отвечаете на его звонки. Она попросила соединить ее с вами.
– Она не сказала, в чем дело?
– Нет. Только то, что ей необходимо с вами поговорить.
Аманда вздохнула. Меньше всего ей хотелось разговаривать с пьяным водителем в два часа ночи в понедельник, но подобные звонки неизбежны, если ты занимаешься уголовным правом.
– Соедините ее со мной, Адель.
Голос Адель сменил Тони Беннетт, который пел «Я оставил свое сердце в Сан-Франциско». Аманда закрыла глаза и потерла веки.