Дикое сердце ветра
Шрифт:
– Предположим, я откажусь?
– с вызовом в голосе поинтересовался Габриель.
– Канешь в небытие. Тебя что, зря Гисари из грязи вытаскивал? Мы легко можем найти ошибку в его действиях и восстановить недавнее положение дел.
– Вы ничем не лучше Фегинзара. Те же методы!
– с горечью в голосе фыркнул Габри.
– Ну что ты, милый, до его уровня нам еще лететь и лететь!
– скромно возразил Пинаро.
– Так что приступай. К пунктам с первого по четвертый отнесись с повышенным вниманием. До пятидесяти процентов твоего будущего рейтинга зависит именно от их успешной реализации.
Когда
– И что же ты мне советуешь, адмиральский подпевала?
– он просмотрел первые четыре пункта рукописного текста, и его охватило нездоровое веселье.
1. Восстановление репутации. Подробно рассказать в публичном выступлении и в газете об искренней дружбе с Жисасом, о том, что был его правой рукой, о великой скорби, охватившей после убийства лучшего друга Фегинзаром. Поведать историю о собственном разорении.
"Молодец, гребнеголовый, публика будет рыдать. Дамы польют слезами носовые платки и дружно поддержат мою партию, если меня как следует не рассмотрят".
2. Внешний вид. Вылечить хромоту. Снять очки. Волосы отрастить подлиннее, зачесывать набок. Седину оставить. Костюм строгих темных тонов.
"Буду этаким воспитанным уродцем при прилизанной шевелюре и пижонском наряде". Он взглянул на приведенные ниже имена и координаты известных модельеров и скорчил недовольную физиономию.
3. Для супруги заказать роль в патриотическом фильме. Чаще появляться с Флориной на публике, создавать репутацию уважающего вечные ценности человека.
"Всевышний, тоска-то какая! Особенно про патриотический фильм. Она еще слишком молода для подобной белиберды!"
4. Образ великодушного человека. Взять шефство над сиротским приютом, после чего усыновить одного из воспитанников (в течение месяца от избытка чувств). Утечку информации об этом организовать не через собственную газету, а через другие, но надежные источники. Это повлечет значительный рост народного доверия.
– Можно подумать, я такой дурак, чтобы в "Пульсе Спиры" об этом трезвонить!
Он изучил все шесть страниц подробных рекомендаций, которые Пинаро вначале излагал системно, а потом, вперемешку добавлял прежде упущенное.
А ведь правильно образ уловил. Продвигай Габриель другого, похожего на себя человека, наверняка составил подобный список. Может, слово в слово совпадающий с лежащим теперь на столе. Только мучительно не хотелось лишаться свободы, становиться зависимой от прихотей хозяев и публики личностью. Впрочем, его уже никто не спрашивает: хочет, не хочет. Бр-р-р-р!
Он вызвал секретаря.
– Приготовь мне адреса сиротских приютов города. Из тех, кто особо нуждается в материальной помощи. Позвони по этому телефону, - он наугад выбрал из списка модельеров и выписал номер на листок.
– Договорись о встрече завтра после полудня.
Отвернувшись от секретаря, Мидару попытался связаться с Бартеро. Наконец гудки в трубке
– Слушаю.
– День добрый. Скажи, мою хромоту убрать реально? Приезжай, посмотришь. Заодно и обговорим кое-что.
Бартеро приехал быстро. Широким шагом зайдя в кабинет, устроившись в кресле напротив Габриеля, он выслушал его сетования на жизнь не перебивая, покачал головой и тихо произнес:
– Габри, давай выпьем, помянем утраченную свободу. Ты теперь глава партии, я - уже больше недели начальник Управления Мореходством. Нас обоих поймали гребнеголовые.
Мидару хмыкнул, но согласился. Вот, значит, как жизнь повернулась. С кем боролись не один год, на тех и подрядились трудиться.
Только покинув редакцию, инженер понял - он обманывал себя и друга. Новая должность, однозначно, нравилась Бартеро. Он только сейчас понял, насколько стосковался по людям, по нормальному общению. Даже зимний Равидар радовал строгой красотой. И, конечно, льстили жгучие женские взгляды вслед и шепотки сотрудниц Управления, вовсю обсуждавших его внешность:
– Глаза голубые-голубые, задумчивые. И осанка какая!
– Неужели такой красавчик еще один?
– Не скажешь, что гатур наполовину…
– Да ну, сказки это все. Не верю! Человек он!
– И ямочка на подбородке, и волосы светлые… Он такой мужественный - целой экспедицией руководил!…
Что сказать на это? Мечта! Вот только мысли почему-то вновь и вновь возвращались к Танри. Накатывала тоска, и тогда ни о какой работе думать не получалось. Вообще ни о чем не получалось думать. К счастью, вокруг все время что-то происходило, и мрачные мысли, царапаясь и глухо ворча нехотя затаивались в темных уголках души.
Едва он вошел в холл Управления Мореходством, один из четверых советников, пожилой гатур почтительно поклонился и пригласил проследовать "господина начальника" в переоборудованный кабинет.
– Час назад рабочие закончили ремонт. Бригада еще здесь. Если не понравится, готовы переделать!
– почтительно отставая от нового шефа на полшага, отчитывался гатур. Он же вызвал лифт, чтобы быстрее доставить начальника на восьмой этаж.
С непривычки уворачиваясь от иллюзорных рыб, порхающих по широким коридорам, Бартеро решительно забраковал работу. Художник переборщил с морской тематикой, изобразив на стенах-экранах поросшее водорослями дно, с застрявшими в рифах обломками древнего парусного судна. На покосившейся мачте болтался явно не человеческий скелет - неудачное напоминание о страшной смерти Фегинзара.
А вот кабинет порадовал. Ничего лишнего, и в то же время изыскано. Мягкие линии, бежевые с бордовым цвета, уютные кресла, множество техники, с которой еще предстояло разбираться… Из знакомого - только панель вызова, и то не плоская, а выпуклая. Все бумаги заботливо перенесены из временного пристанища и разложены на круглом лакированном столе с отделкой из бордовой кожи по краю столешницы. Можно работать.
Бартеро изложил свои замечания низкорослому бригадиру и советнику-гатуру, и с удовольствием выгнал всех из кабинета. Так, теперь пора заняться соотечественниками Танри, ни с того, ни с сего загоревшихся желанием отбыть на зеленую землю.