Дикое сердце ветра
Шрифт:
– Тогда выполни мою просьбу, - Танри ожидала такого ответа, поэтому не обиделась.
– Если я нарисую корабль, ты смастеришь его для меня?
– Корабль?
– удивился Арвисо.
– Зачем он тебе?
– Он снится мне. Большой корабль под снегом. Водный корабль, не небесный.
– Снится?
– оживился мальчик.
– Ты вспомнила его, да?
– Может быть. Я не уверена, - пожала плечами девочка, присаживаясь рядом и расправляя постоянно мнущееся длинное голубое платье.
– Порой мне кажется, что еще чуть-чуть, и я вспомню, кто я, что я здесь
– она указала на альбом и карандаш.
– Конечно, - ответил Арвисо.
Танри вначале с опаской, а потом все более уверенно начала рисовать. Ей показалось, она умела это делать и раньше. И корабль она уже рисовала. Линии выходили четкими. Безымянный палец смело размазывал штрихи, смягчая контуры, создавая тени. И вот уже на бумаге корабль красовался как настоящий. И мачты, и трубы, и даже антенны и перила были четко прорисованы. А вокруг внезапно пролегло усыпанное льдинами море, деревянная постройка на берегу, лодка, плывущая к кораблю…
Танри уже потянулась грифелем, чтобы написать название корабля, как что-то щелкнуло в ее голове. Нет, не помнит она! Только что помнила, а сейчас нет.
– Все!
– она отложила карандаш и протянула листок Арвисо.
– Вот это да!
– восхищенно вымолвил он.
– Здорово ты рисуешь! И столько времени ты молчала!
– Я не знала, - вздохнула Танри.
– Если бы я вспомнила, как он называется, можно было бы что-нибудь выяснить.
– Но ты уже что-то вспомнила! И это отлично!
– упорствовал Арвисо.
– Надо сказать дяде. Он может помочь. Вдруг у него есть знакомые моряки? Если они узнают корабль…
– Ледокол, - вдруг сказала Танри.
– Это был ледокол! Он колол лед!
– Тем более!
– обрадовался мальчик.
– Пойдем к дяде.
Идти было недалеко. Магазин находился через два квартала в трехэтажном светло-коричневом доме. Из стеклянной витрины на прохожих снисходительно взирали кокетки куклы с фарфоровыми лицами и кудрявыми головами. Их пышные платья из яркого шелка притягивали к себе взгляды. Рядом стояли игрушечные авто, кареты, пушки и даже самолеты, сделанные Арвисо.
Войдя в прохладный полумрак магазина, посетитель попадал в пленительный и таинственный мир детства. Взрослый мир за дверями на время переставал существовать или хотя бы терял ярость и привлекательность.
С потолка на нитях свисали диковинные птицы, самолеты, дирижабли и небесные корабли. На столах раскинулась железная дорога, и заводной паровозик с тремя вагончиками бегал под мостиками мимо сигнальных будок и деревьев с тряпичными листьями. На полках высоких стеллажей громоздились ящики с солдатиками, кубиками, маленькими дешевыми куколками, пищалками, а так же всякой мелочью вроде свистков, приспособлений для пускания мыльных пузырей, детских украшений, маскарадных масок и прочего, прочего, прочего… И в игрушечном мире безгранично властвовали двое: Джеральдо Синард и его дочь Лиди.
Они были похожи: отец и дочь. Оба высокие, рыжеволосые, веселые. Обоих интересовала коммерция. Лиди в неполные семнадцать лет уже разбиралась в счетоводстве, помогала отцу
– Что случилось? Отчего вы такие взволнованные?
– спросил Джеральдо, выходя из-за прилавка и поправляя очки.
– Вот!
– Арвисо протянул дяде альбом.
– Танри вспомнила и нарисовала!
Джеральдо и подошедшая Лиди долго рассматривали ледокол.
– А что-нибудь внутри корабля ты помнишь?
– наконец спросил дядя.
– Нет, - отвечала Танри.
– Ничего и никого.
– Хорошо. Я схожу в обед в одно место. Есть у меня старый знакомый. Его сын, правда, по рекам плавает, но вдруг через него что-нибудь выясню, - Джеральдо положил альбом в кожаный портфель.
– Сдается мне, Танри, ты дочь моряка. Это многое объясняет. И твое недостаточное образование, и твое поведение вначале. Думаю, ты выросла на корабле, и отцу некогда было думать о твоем воспитании. Не удивлюсь, если выяснится, что ты разбираешься в картах и морской навигации или говоришь на иноземных языках, например, на герига.
– А вдруг ты узлы морские вязать можешь?
– добавила Лиди.
– Верно, дочка, - одобрил Джеральдо.
– Повспоминай, Танри. Посмотри на карты, сходи к реке. Вдруг поможет?
– Да, дядя, - послушно ответила девочка. Она была рада. Она столько времени переживала, мучилась домыслами, а дядя так быстро и легко до всего додумался!
Вдвоем с Арвисо она побежала к реке. Она и раньше была на набережной Симдии, но тогда воспринимала ее совсем иначе. Теперь же девочка осматривала каждую деталь, вдыхала сырой речной воздух, спускалась к самой воде, даже едва не потеряла туфлю, когда устав, присела на причал и свесила ноги вниз.
Но не коричневатые воды Симдии, ни запах рыбы в порту, ни теплый местный ветерок не навеяли девочке никаких, даже самых смутных воспоминаний. Прошлое не пускало к себе.
Дети вернулись перепачканные, усталые и недовольные. А дома все уже ждали их возвращения.
– Прояснилось что-нибудь?
– кинулись к ним с расспросами.
– Ничего, - ответила Танри.
– Кроме того, что мой отец не плавал по речкам. Мне порой кажется - у меня не было отца, - добавила она тише.
– Но я ничего не помню! Ни-че-го! Только этот корабль. И снег, - она чуть не плакала. Ей было очень обидно, что дядина идея про отца-моряка не оправдалась, и день прошел впустую.
– Может, корабль связан с каким-то событием из прошлого или с потрясением?
– взяла девочку за руку Агнесс.
– Не помню!
– расплакалась Танри.
– Извините.
И она убежала в свою комнату.
– Опять девочку расстроили!
– тоже расстроилась за свою воспитанницу Вирия, уходя ей вслед.
Прикрыв за собой дверь, Вирия присела на кровать, на которой рыдала Танри.
– Все образуется, вот увидишь. Доктора сказали, память вернется. Она уже возвращается, просто не надо ее торопить, - утешала она приемную дочь, гладя ее по длинным черным волосам.