Дикое сердце ветра
Шрифт:
Эрнесто Ривандо, коротышка с удивительно красивым лицом и кофейного цвета волосами уже приставил велосипед к стене ангара и поспешил к биплану. Танри решила от него не отставать. Она вприпрыжку побежала следом и, споткнувшись о притаившийся в траве шланг, упала.
– Что такое?
– прокричал обернувшийся Эрнесто.
– Все нормально. Просто брюки испачкала, - ответила Танри.
– Ты иди. Я сейчас догоню тебя.
Новые светло-желтые брюки было жалко. На коленях остались зеленые пятна. Если сразу не застирать, потом только выбросить.
Вспомнив, что за ангарами
Через десять минут, натянув мокрые на коленях брюки, Танри уже хотела выйти из мастерской, подошла к двери, но услышала голоса. Беседовали Фред Бреданс и Виктор Машар, парень с ее курса, но с отделения ближней авиации, сейчас за что-то проштрафившийся и отправленный на две недели помогать механику. Встречаться с Машаром не хотелось, и девушка решила подождать, пока ребята уйдут. Но они стояли рядом и шушукались, хотя и достаточно громко, чтобы притаившаяся за дверью Танри могла разобрать слова.
– И много ты проиграл?
– спрашивал Фред.
– Двадцать две тысячи зеллов!
– чуть не плачущим голосом говорил Машар.
– Если отец узнает…
– Как? У тебя было только пятьдесят!
– еле удержался от крика Фред Бреданс.
– Я постоянно выигрывал. Вначале мне сказочно везло. Я сам не понимаю, как так получилось. Все шло замечательно, как вдруг… Вдруг я продул!
– Ты в прошлый раз то же самое говорил. Боже, зачем я тебе дал денег!
– Я надеялся отыграться!
– Я же тебе говорил, что они шулера! А если дойдут слухи до Кризо или кого-то из профессоров - все. Прощайся с Академией!
– Должно быть уже дошли! Гаттур, кажется, знает! Он видел, как я выходил из игорного дома!
– Ладно, о нем потом подумаем. Это еще не самое страшное. В какой срок тебе отдавать сумму?
– До исхода недели. Нам конец, Фред!
– Болван! Почему ты меня не слушал? И вообще, зачем тебе надо было столько денег?
– допытывался Бреданс.
– Ради чего ты сел за стол?
– Надо!
– отвечал Машар.
– Отвечай, иначе поколочу! Ты меня впутал во все это, я должен знать!
– Я хотел сделать подарок.
– Кому?
– Это мое дело!
– Не ври. Ты опять куришь траву?
– напирал Фред.
– Нет! Уже нет. Но они знают все. И про тот глупый дом, и про то, что мы его тогда пытались ограбить. Они грозятся рассказать сыскарям!
– Что? Да я тебя убью!
– Не поможет. Долг ляжет на тебя. Ты же мой кузен и друг, - выпалил Виктор.
– Но у меня тоже нет денег. Даже сто зеллов не наскребу!
– ужаснулся Фред.
– Ты тихо, не горячись. Мне сказали, есть другой способ рассчитаться. Я тебе послезавтра скажу, что делать надо. На летной практике. Я приду, когда вы летать будете.
– Во что ты меня втягиваешь, Вик?
– Еще не во что, но втяну, - заверил кузена Машар.
– Я готов на все!
Голоса удалились, а Танри еще минут десять ждала за дверью мастерской, опасаясь выйти. Что они задумали? Надо за ними проследить. Уже тот факт, что студент играет в азартные игры - повод для отчисления из Академии. Того, что совершили эти двое, хватит на десяток
Прибежав на взлетную полосу Танри тут же забыла о проблемах Фреда и Виктора, ведь малыш Эрнесто, как истинный рыцарь, занял ей очередь и даже пропустил девушку вперед прокатиться на биплане.
Надев теплую куртку и рюкзак с парашютом, застегнув ремешок кожаного шлема, Танри залезла в кабину, поздоровалась с Петером, сопровождавшим студентов в полетах, и бросила взгляд на приборную панель.
– Все в норме. Могу лететь!
– весело доложила она Петеру. Тот кивнул, подтверждая.
Девушка потянулась к приборам. Подчиняясь ее приказам, ожил пропеллер, сердито рыча, гоня воздух на пилота. Дрогнули деревянные крылья, и старинный самолет, раза в полтора старше молодой летчицы, весело побежал по траве, чтобы обняться с ветром и в вознестись в небо к птицам и облакам.
Во второй половине дня девушке подслушанная беседа не вспомнилась. Занятия были слишком насыщены новым, интересным материалом. Лео рассказывала о некоторых своих полетах на различных типах самолетов, о путешествии через леса Нисаса, когда она попала бурю и потерпела крушение…
Вечером собралась небольшая кампания. Заводилами, как всегда, выступали Арвисо и Рофирт. Дело в том, что Арви раздобыл билеты на вечер поэзии. Дважды повторять приглашение не пришлось. В этот сезон такие мероприятия в Лиссаране были даже популярней кинематографа. Стихи пытались сочинять все, включая тех, кто и писать толком не умел.
К семи часам, когда солнце уже было готово утонуть в море, студенты сидели на длинных скамьях парка пред деревянной сценой. В ее центре, закрыв глаза и раскачиваясь в такт музыке наигрывал на скрипке белокурый мальчик. Вечерний воздух пропах табаком. Многие пришедшие не обращая ни на кого внимания, курили прямо сидя в открытом зале.
Убедившись, что все места заняты, скрипач под жидкие хлопки поклонился и уступил место поэтам.
Выступление открывала худощавая блондинка с ярко начерненными бровями и выкрашенными в лиловый губами, отчего напоминала покойницу. Читала она высоким голосом, глотая окончанья слов, заламывая руки, покачиваясь, готовая в любой момент свалиться в зал. Как ни странно, публика принял ее хорошо, аплодируя:
Я порву твой малиновый галстук,
Потому что ты бросил меня.
За блондинкой следовала череда пожилых грузных господ в тщательно отглаженных невзрачных сереньких костюмчиках, купленных, очевидно, по дешевке на сезонной распродаже. Выступали и домашнего вида старушки в безвкусных кофточках и шалях, казалось, побитых молью, как и их стихи. "В таком возрасте писать о любви? Как им не стыдно!" - отчего-то подумалось Танри.
Молодых чтецов было мало. Но летчице они понравились еще меньше, чем их пожилые коллеги. В тайне она желала услышать своего любимого Фредерика Надара. Но очевидно, поэт, издавший книгу "Дикое сердце ветра" в Лиссаране, не пожелал тратить драгоценное время на подобные мероприятия.