Дикое сердце ветра
Шрифт:
– Расчудесно. Вы включены в команду в качестве консультанта Гисари. Вопросы есть?
– Что делать, если Анавис, отправившись на антигравитационной платформе, оказался жертвой собственной скорости?
– решил прояснить для себя Бартеро, крепко сцепив длинные тонкие пальцы.
– Действовать по обстоятельствам. Судя по документам в вашем деле, человек вы не глупый, инициативный, при необходимости способны действовать жестко, подчиненные вас слушаются. Так что вы несете полную ответственность
Танри чувствовала - произнесенное не привело в восторг ни гатуров, ни Бартеро. Ей вдруг стало его жалко. Он так старается, переживает за экспедицию, а искать древние противовоздушные установки его не прельщает. Его тянет в город. Признаться честно, ей самой не терпелось увидеть, как жили ее возможные предки.
– Я хотел бы взглянуть на плавсредство, выделенное для полета на полюс, - продолжал распоряжаться Ринальдо. Надеюсь, вы, командор, отведете туда катер.
– Сейчас?
– холодно спросил Ванибару.
– Надо же нам чем-то заниматься, - нагло ответил Самид.
– Пошли, Комидари, - позвал Танри командор.
– Покажем гостям наш дирижабль. Как будто они что-то в них понимают, - добавил он чуть тише, но так, чтобы и Наридано, и Самид это слышали.
Покинув катер через две минуты, Ванибару провел всю процессию через охраняемые ворота верфи и направился к эллингам, по дороге здороваясь с рабочими, занятыми разгрузкой крытых фургонов четырех грузовиков. Водители, не участвующие в процессе, курили в стороне, скользнув безразличными взглядами по гатурам - достаточно редким гостям в Лиссаране.
– Господин Ванибару, - тихо спросила девушка.
– Почему вы согласились? Вам же не нравится затея с расследованием? На Спире все и так знали, что вас обвинили несправедливо.
– Никому не хочется казаться хуже, чем он есть. И люди, и гатуры на своих постах меняются, а документы остаются. И они меня далеко не хвалят. Я не желаю значиться в них глупцом, отправившим солдат на бессмысленную гибель. Я знаю, я виноват перед теми ребятами, оставшимися лежать во льдах навсегда. Я жив, они нет. Этот новый адмирал знал, чем меня купить.
– А гатур, прилетевший на катере, - осмелев, спросила Танри.
– Вы ведь знакомы…
– Что-то ты чересчур любопытная сегодня, - прервал он ее расспросы, подлетая к широко распахнутым огромным воротам эллинга "Вестницы весны".
Между рельсами в траве резвились четверо разноцветных пятнистых котят. Завидев гостей, они замерли, как по команде настороженно прижали уши к голове, уставились на пришедших. И, не дождавшись ни лакомства, ни ласки, ни возмущенного шиканья: "Брысь с дороги!", вернулись к играм.
– Кошки!
– брезгливо воскликнул за спиной Таринальдо.
– Фу! У меня на
Оказавшись внутри громадного помещения, Танри отметила: переоборудование дирижабля к полярной экспедиции подходит к концу. Укреплена и утеплена гондола, приспособлена для посадки на воду. На заводе по технологии чужаков была изготовлена принципиально новая система обогрева и освещения. Установлены новейшие навигационные приборы, способные вести небесного кита по спутнику. Но управлять такой техникой пока умели разве что командор, капитан и она, Танри, чем очень гордилась.
Теперь уже скоро полет. Танри не раз представлял себе его. Ночное густо-синее небо, крупные звезды, россыпью брошенные щедрой рукой небесного бога, сияют и переливаются всеми оттенками желтого. От лунной дорожки море внизу сверкает, вскидывает белые гребешки волн. Там в загадочной глубине плавают яркие рыбы: крошечные и громадные, сравнимые размером с дирижаблем. Она, Танри, стоит у штурвала, поблескивает огоньками приборная доска, льется монотонная музыка моторов, а впереди терпеливо ждет ледяная земля Данироль - ее неприветливая родина.
– Странное название дирижабля для полярной экспедиции, - донеслись до них слова Ринальдо Самида.
– Но впечатляет. Давно на таком не летал. Слишком медлителен. Дела, понимаете ли, вечная спешка…
Танри решила для себя, что посланец адмирала ей скорее не нравится.
… Рофирт возвращался из дома в Академию. Предыдущий вечер, ночь и утро он провел в квартире у матери, помогая ей по дому. Она, было, обрадовалась, когда он заявил, что не полетит ни на какую Данироль. Но этот странный Гисари не отпустил его.
– Раз записался в команду, поздно отказываться. Я не принимаю твоих шатаний. То хочу, то не хочу…
Арвисо, бывший свидетелем сцены, только хмуро молчал. Рофирт не стал спорить. Лететь, так лететь. Он решил положиться на волю судьбы.
Сегодня в их группе занятий не было, и Бингар не торопился. Что-то интересное в студенческом городке наметился только ближе к вечеру. А сейчас что там делать? Бродить по гулким коридорам общежития и слушать стрекот цикад, скрывающихся в густой листве парка?
– Ба! Летун наш объявился!
Волна холода прокатилась по его спине. Стрик-пиротехник, учивший его, как подорвать "Вестницу" возник рядом. Пьяно пошатываясь (по такой-то жарище!), он направился к Рофирту. Соломенная шляпа с обтрепанными краями съехала набекрень. На рубашке, торчащей из широких штанов, красовались масляные пятна.
– Что же ты со страха не сдох тогда?
– на всю улицу прокричал старик.
– Твое счастье - Тивазо нюхнул малость больше обычного, а то лежать бы тебе на дне залива на радость рыбам и крабам!