Дикое животное и человек
Шрифт:
Родителям-аистам приходится немало потрудиться, чтобы раздобыть достаточное количество корма для своего выводка. Так, профессор Шюц однажды подсчитал, что шагающий вслед за плугом аист в течение часа поймал 44 полевки. Меню другой трапезы было составлено из: 76 майских жуков, 674 мелких жужелиц, 730 лучинок пилильщиков, 1315 саранчовых. У зулусов в Южной Африке и многих других негритянских племен аист прямо так и называется «пожиратель саранчи», что наилучшим образом показывает, чем он там в первую очередь питается.
Отмечен и такой случай. Во время косьбы зимнего рапса из кротового холмика выскочил горностай. Аист, следовавший за сенокосилкой, тотчас же схватил маленького разбойника за шиворот. Каждый раз, когда тот пытался нанести аисту ответный удар, птица подлетала
Между прочим, аист, ставший ручным и разгуливающий по деревенскому двору, бывает иной раз не прочь схватить зазевавшегося цыпленка п снести его наверх, на крышу, своим деткам.
В Мюнстерском зоопарке парочка аистов, жившая там уже в течение восьми лет с подрезанными крыльями, вырастила самостоятельно двух аистят, а третьего пришлось вырастить служителям. Аисты ведь, как известно, снежно-белые птицы, лишь маховые перья их крыльев — иссиня-черные. Эти большущие перья вырастают у них с 31 по 48 день жизни ежедневно на девять миллиметров! Таким образом, к двум с половиной месяцам аистята уже становятся летными. Мюнстерские аистята начали к этому возрасту регулярно совершать облеты над городом, присаживаясь на крыши домов и башни — лучшую рекламу для зоопарка трудно даже придумать! То, что третьего аистенка вырастили служители и он видел в каждом человеке доброго друга, обернулось для него пагубным образом. Даже тогда, когда он вместе со своими братьями пасся на лугу далеко от Мюнстера, он радостно бежал навстречу каждому прохожему, чтобы поприветствовать его. При этом он приседал, бил крыльями и издавал шипяще-мяукающие звуки. Дети и неразумные взрослые тыкали в него палками, бросали камнями и замучивали до такой степени, что работники зоопарка охотнее всего подрезали бы ему крылья — и дело с концом. Но им не хотелось лишать его радостей жизни и возможности улететь на зиму в дальние страны. Когда мюнстерские аисты улетели, их видели сначала возле голландской границы, а уже 14 дней спустя одного из них (конечно, ручного) подстрелили в окрестностях Марселя.
Другой выращенный людьми аист уже много позже, когда он летал со стаей диких родичей, к которой присоединился, каждый раз спускался с небес к своим приемным родителям, стоило им лишь похлопать в ладоши и покричать: «Ханзи! Ханзи!»
Чешский цирк под руководством Клудского закупил, будучи на гастролях в Румынии, 50 молодых аистов. Птицы были еще не летными, поэтому им разрешалось свободно бегать меж жилых фургонов палаточного городка, обнесенного забором. Птиц хорошо кормили, но когда их перед переездом цирка на другое место хотели запереть, они вдруг, все как один, поднялись на крыло и улетели прочь. Никто и не заметил, что они стали уже летными! На следующей стоянке цирка, в нескольких сотнях километров от прежнего места, аисты внезапно появились снова. Они уселись на канатах, крепящих опоры большого купола «шапито», и спустились оттуда только после того, как был установлен забор, огораживающий цирковой «городок». Тогда они, как ни в чем не бывало, стали снова расхаживать меж фургонов и с удовольствием доставать корм из своих прежних кормушек. Но стоило цирку сняться с места, как они снова исчезли и заявились назад только на следующей стоянке, в Брюне. Так они и сопровождали свой цирк по воздуху.
В зверинце Скансен в Стокгольме один зоопарковский аист доказал, что умеет хорошо плавать. На пруду жили три аиста с подрезанными крыльями. Причем два на одном островке, а третий, неуживчивый, — на другом. И вот этот аист дважды переплывал расстояние в 12 метров, отделяющее его от другого острова. В Базельском зоопарке черный аист с подрезанными крыльями сумел тем не менее обвенчаться с обычным белым, свободно летающим аистом и произвел на свет гибридного аистенка, прожившего, однако, на свете всего 53 дня.
На земле существует 17 различных видов аистов.
Как только аист выберется из яйца, он тотчас же закидывает голову на спину и производит хватательные движения
— Создается впечатление, что они охотно бы трещали клювами еще в яйце, если бы там было достаточно места!
Подобное поведение — доказательство того, что они обучаются трещанию не у своих родителей, а это их прирожденное свойство. Молодые аисты непременно потрещат клювами, прежде чем взять принесенную им еду, какими бы голодными они ни были. Сначала надо обязательно потрещать, а потом только есть. Создается впечатление, что они обязаны доказывать родителям, что они «настоящие аисты», что те не ошиблись адресом. Когда за аистятами приходится ухаживать людям, то кормление превращается в настоящую муку, особенно когда торопишься и хочешь их накормить побыстрее.
Трещание клювом у взрослого аиста означает просто: «Я взволнован». В чем причина волнения — ненависть ли это или любовь, можно узнать только из последующих действий птицы. Но случается и так, что аист от удивления «теряет дар речи». Так, одному крестьянину из деревни Ратьен бросилось в глаза, что вернувшийся из Африки к своему гнезду на его крыше аист испуганно снова взлетел, опустился на соседнюю крышу и оттуда в немом оцепенении уставился на свое гнездо, наклонив голову набок. Гнездо было уже очень давним и обжитым, оно достигло с годами двух метров в диаметре и нескольких центнеров веса. Крестьянин подождал-подождал, а потом притащил лестницу и влез на крышу посмотреть, в чем дело. Каково же было его удивление, когда ему чуть ли не в лицо взлетела кряква. В гнезде лежало десять бледно-зеленых яиц, которые хозяин тут же подложил в своем курятнике несушке. Как только гнездо было освобождено от самовольного квартиранта, аист «с явным облегчением» тут же занял свою старую квартиру.
Что, собственно говоря, происходит с нашими европейскими аистами, которые, казалось бы, повсюду пользуются такой любовью? С конца прошлого столетия вплоть до 1928 года их численность непрестанно убывала. Затем она стала резко повышаться, но с 1937 года снова пошла на убыль. Опрос, проведенный Орнитологической станцией Радольфцелль, дал следующие результаты: от Португалии до Советского Союза в 1958 году гнездилось в общей сложности 68 423 пары аистов; в ФРГ и ГДР — 4800 пар (в 1934 году их было 9035). Наиболее богатым аистами районом Западной Германии считается Бергенхузен в округе Шлезвиг. В 1939 году там было 59 занятых гнездами крыш, в 1950 году их стало 26. Бергенхузенские аисты летают в Южную Африку через Балканы. Кольцо, надетое аисту в этой деревеньке, вернулось из окрестности Кейптауна, отдаленного от Европы как-никак на 10 400 километров. Возле Бергенхузена пока еще имеются обширные пространства болот.
Еще хуже обстоит дело с японскими аистами. Те почти уже совсем истреблены. В 1964 году их там оставалось всего 13 штук |(против 25 в 1960 году). Поскольку они на воле (по-видимому, из-за ядовитых веществ, применяемых для борьбы с вредными насекомыми) практически перестали размножаться, то для самых последних пар теперь выстроили огромные вольеры, по которым они могут даже летать.
Может быть, аисты у нас вымирают оттого, что мы повсюду осушаем болота и озерки? Потому что наши крупные города своими водопроводами выкачивают всю грунтовую воду, из-за чего ее уровень повсюду неуклонно понижается, а земляные угодья становятся все суше? Или слишком много аистов отстреливают на пролете через Францию? Постоянному уменьшению их числа способствует, безусловно, и тот факт, что огромные территории Африки постоянно опыляются с самолетов ядохимикатами для борьбы с саранчой. Однако то, что у нас их становится все меньше, вовсе еще не означает, что они вообще вымирают. Ведь множество аистов выводит свое потомство в Северной Африке, и, как мы видели, они завоевывают себе новые места обитания в Восточной Европе.