Дин Рид: трагедия красного ковбоя
Шрифт:
Съемки фильма проходили летом 1972 года в Испании, а также в павильонах «Чинечитты» в Риме. Как раз в это время в Вечный город приехала кинематографическая делегация из СССР, в которой была и Эве Киви (она специально добилась своего включения в группу, чтобы увидеться с Дином). В первый же день влюбленные встретились, причем Киви пришлось прибегнуть к конспирации. Она выскочила из отеля, в котором жила, под вечер, надев на голову темный парик. А назад она вернулась рано утром, когда ее коллеги еще спали и не могли обнаружить ее отсутствия. И так продолжалось в течение нескольких дней. Как скажет позднее сама Киви: «С тех пор Рим мой самый любимый город –
Если участие в «Битве титанов» не приносило Дину большого удовлетворения, то съемки в совместном – киностудии «ДЕФА» и Группы «Берлин» (Западный Берлин) – фильме под названием «Из жизни одного бездельника» (по мотивам новеллы Йозефа фон Айхендорффа) доставляли Дину истинное удовольствие. Это была авантюрная комедия, действие которой происходило в Германии XVIII века. Дин играл обаятельного и романтического музыканта-скрипача 20 лет от роду (Бездельника), который, попадая в различные передряги, с честью из них выходил.
Дин, который до этого повидал немало разных киностудий, был приятно удивлен масштабами и технической оснащенностью студии «ДЕФА», экскурсию по которой ему устроили незадолго до начала съемок. В компании с работницей студии Гизелой и переводчиком Дин в течение двух часов бродил по территории студии и внимательно слушал весьма познавательный рассказ своего гида.
– После войны здесь были лишь развалины бывшей студии УФА, – рассказывала Гизела. – Но уже в мае 1946 года состоялось учредительное собрание нового акционерного общества по производству фильмов – «Дойче фильм акциенгезельшафт», то есть «ДЕФА». И руководитель советской военной администрации торжественно передал руководителям общества лицензию на выпуск фильмов. И в октябре того же года было создано ее первое детище – фильм Вольфганга Штауде «Убийцы среди нас», посвященный антифашистской борьбе немецкого народа.
Из последующего рассказа Дин узнал, что нынешняя студия занимает территорию в 42 гектара. В год она выпускает около 40 фильмов, которые демонстрируются во многих странах мира. Многие студии, в том числе и советские, обращаются на «ДЕФА» за помощью в поисках какого-нибудь редкого атрибута давно минувших лет, поскольку в ее реквизитном цехе хранится 600 тысяч предметов. Когда Дин услышал об этом, он даже присвистнул: такого хранилища нет даже на итальянской «Чинечитте». Кстати, многие предметы из этого реквизитного цеха перекочевали на съемочную площадку фильма «Из жизни одного бездельника». Среди них была и скрипка, которой, по ходу сюжета, должен был виртуозно владеть герой Дина.
Стоит отметить, что до этого момента Дин никогда не брал в руки этот музыкальный инструмент, тем более не умел на нем играть. Однако когда пришлось, он выучился этому делу за неделю (слово «выучился» слишком громкое, поэтому вернее будет сказать – научился правильно держать смычок), хотя это стоило ему огромных мук. Как признается потом сам Дин, во время обучения ему в голову только и приходила мысль, чтобы разбить эту скрипку о голову учителя.
А вот к другому делу Дин отнесся с превеликим удовольствием. По сюжету герою Дина надо было петь, а этому занятию Дина учить было не надо. Правда, песни были на немецком, однако Дин, у которого была прекрасная память, очень быстро выучил текст и записал все произведения чуть ли не с первого дубля. Дин с удовольствием согласился на этот эксперимент – петь песни на немецком, поскольку в будущем он собирался выучить этот язык и включить несколько песен на нем в свой репертуар. Помимо этого Дин еще выполнял самостоятельно и все трюки в картине. Причем поначалу ему предлагали взять дублера, но он отказался, гордо заявив режиссеру: «Даже в Мексике мне не было равных среди „чаррос“. Я все делаю сам!»
Кроме этого, поездка в ГДР принесла Дину радость и в личном плане – он встретился там с той самой девушкой, Вибке Дорнбах, с которой познакомился в Лейпциге осенью прошлого года. И теперь у них начался роман, который придал дополнительную остроту ощущениям Дина во время его пребывания в ГДР.
Режиссером фильма был 33-летний Цилино Бляйвиц, с которым Дин познакомился на Лейпцигском фестивале документального кино осенью предыдущего года. Созданию прекрасной атмосферы на съемочной площадке способствовало то, что коллектив подобрался достаточно молодой и сплоченный. Даже семейственность, присутствовавшая в коллективе, и та шла на пользу: жена Бляйвица актриса Моника Войтович играла роль камердинерши, а их маленькая дочь Инна, с которой у Дина сразу сложились теплые отношения, поскольку она напоминала ему его дочь Рамону, играла небольшую детскую роль. Кроме того, в фильме были заняты следующие актеры: Анна Дзиадук (эта польская актриса играла Красавицу), Ханнелоре Эльзнер (Графиня), Ханс Фишер (портье), Герри Вольф (Ринальдо Ринальдини), Кристел Боденштайн (Гуидо Флора).
В разгар съемок (22–26 августа) Дин съездил в Сопот на фестиваль эстрадной песни, где выступил как почетный гость, исполнив несколько песен (две из них – «Элизабет» и «Джерико» – потом вышли на отдельном миньоне «Дин Рид в Сопоте»).
Между тем съемки фильма проходили в августе – октябре 1972 года на территории и в окрестностях знаменитого замка в стиле барокко Рамменау в округе Бишофсверд. Как будет вспоминать потом сам режиссер фильма: «Метод работы Дина – это лишнее подтверждение его таланта. Он работает с необычайной самодисциплиной, недоволен собой, всегда ищет оптимальные решения. Он интересуется всей работой фильма, что выражается в его мыслях, а также в действиях».
Когда снимали в Румменау, туда на две недели приехала мама Дина Рут Анна. Это была ее вторая встреча с сыном за последние полгода. На этот раз Рут Анна приехала из Хельсинки, где она участвовала в семинаре по социологии. Она присутствовала на съемках фильма, где играл ее сын, гуляла с ним по окрестностям замка, а также сопровождала его во всех поездках. Так, Дин специально взял ее с собой в больницу Пулсниц, где его обследовали на предмет нагноений в горле, чтобы мать собственными глазами увидела, как далеко продвинулась медицина в ГДР. Рут Анна побеседовала с главным врачом этой больницы и действительно многое для себя открыла.
Она была поражена теми правами и льготами, которыми пользуются женщины в ГДР (эти же факты поразили ее и во время пребывания в Советском Союзе). Она, например, узнала, что матери с тремя или больше детьми работают здесь только 40 часов в неделю и получают при этом ту же самую зарплату, что и их бездетные коллеги. Кроме этого они получают пособия для многодетных, имеют ряд других льгот. Американским женщинам об этом можно было только мечтать. Они с Дином потом долго обсуждали эту тему. Дин говорил матери:
– Ты можешь себе представить подобное отношение к женщинам у нас, в Америке? В то время как в социалистических странах женщины имеют возможность занимать руководящие должности и работать в самых различных специальностях, у нас этого нет и в помине. В Америке женщинам почти закрыт доступ в адвокаты, в университетские преподаватели, да и тех же женщин-врачей редко где встретишь. А уж если женщина чернокожая, то тогда и говорить не приходится – полная дискриминация. А меня в Москве лечила врач-узбечка!