Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие…
Шрифт:
Но если учесть, что сей гимн написан в тот год, когда Оскар I взошел на шведский трон, все-таки становится интересно. «Будь верен ему и роду его» — н-да, род тогда состоял из четверых маленьких мальчиков и одной девочки. «Не делай бременем ему корону /И веру всю свою отдай ты трону» — речь идет о тяге народа к стабильной династии, чтобы молодой либеральный любимец народа оправдал надежды, какие все на него возлагают.
Финал «…народ обвеянного славой племени» — напоминание, что этот молодой, рожденный во Франции отпрыск рода, который шведская знать в своем кругу по-прежнему именовала выскочками, прибыл в страну, гордую своими предками-разбойниками (викингами) и тем, что она одна из старейших в Европе (ну-ну).
Это не делает «Королевский гимн» высокой поэзией. Однако стихи К. В. А. Страндберга [18]некогда были чуть ли не боевой песней прогрессивных либералов, а не просто консервативным прославлением монархии.
Династия, преемственность трона зависели от Оскара, ведь он был единственным сыном. Когда пришла пора молодому принцу самому продолжить династию, в его жизни начинается один из тех жениховских периодов, что отражены в записях лояльных хронистов. Конечно, он разъезжал по Европе, смотрел молодых благорасположенных принцесс (точнее, принцесс с благорасположенными родителями) и вдруг — нашел самую лучшую, самую красивую, самую умную и влюбился, а она, разумеется, тоже не могла не влюбиться в чудесного молодого принца. Такую историю рассказывают не обо всех королевских помолвках, в иных случаях обстоятельства вопиюще жестоки, чтобы приукрашивать их подобным образом.
В современных сказках продолжение решающей влюбленности слишком часто звучит так: и жили они счастливо, пока адвокаты не развели их. Для давних королевских особ финал зачастую гласил: и жили они счастливо, она — с все новыми детьми, он — с все новыми любовницами.
Род Бернадотов был выскочкой среди королевских особ Европы, и как нельзя более удачно, что столь же красивая, сколь и одаренная юная дама, в каковую влюбился Оскар, оказалась дочерью Евгения де Богарне [19], который хотя и был отпрыском французского аристократа, но в остальном сделал карьеру, похожую на карьеру Карла Юхана. Евгений достиг при Наполеоне высоких военных чинов. И его карьера не сказать чтобы пострадала от того, что Наполеон женился на его матери Жозефине; папеньку Богарне гильотинировали в 1794 году за военные неудачи.
Родился Евгений «всего-навсего» виконтом и некоторое время был вице-королем Италии; однако женился он на дочери баварского короля, что помогло ему неплохо преуспеть и после падения Наполеона. Тесть-король сделал его «герцогом Лейхтенбергским», и позднее это имя всплывет в российском императорском доме, куда после удачного брака приняли одну из ветвей Лейхтенбергов: они числились в придворном календаре, в перечне членов царской фамилии, однако не имели права наследовать престол, и потому обладатели оного права называли их «The Half Sovereigns», то бишь «полусуверенами». Вот что касается Богарне и Лейхтенбергов.
О Жозефине, пожалуй, шведский народ — не в пример ее сыновьям — ничего особенно дурного сказать не мог. Ее свекровь Дезире, мягко говоря, популярностью не пользовалась, выставляла себя на посмешище своими затеями и причудами. Жозефина явно получила куда лучшее воспитание. В первую очередь она озаботилась продолжением династии.
Через три года после свадьбы она родила первенца, будущего Карла XV. В наше время три года без детей не срок, но в ту пору господствовала иная точка зрения. Поговаривали даже, что столь долгая задержка обусловлена одним или несколькими выкидышами. Однако после рождения Карла 3 мая 1826 года дети рождались один за другим: 18 июня 1827 года — Густав, 21 января 1829-го — Оскар, 24 апреля 1830-го — Евгения и 24 августа 1831-го — Август. Желающий может подсчитать на пальцах. Оскар был не из тех, кто после очередных родов надолго оставлял жену в покое; впрочем, ее жизненная задача в том и состояла, чтобы рожать детей.
Поддерживать жизнь династии — дело не самое простое, сколько бы ни родилось мальчиков, особенно в былые времена. Все четверо сыновей выросли и достигли брачного возраста, но мужскую линию рода продолжил лишь один — Оскар.
У старшего сына, Карла XV, был ребенок мужского пола, однако же умерший в младенчестве, а что единственная его дочь играет немаловажную роль в дальнейшей генеалогии монаршей Европы, для продолжения рода Бернадотов значения не имело.
Принц Густав умер молодым, не успев оставить детей, — в противном случае перечень шведских королей выглядел бы совсем иначе!
Младший, Август, дожил до сорока двух лет, но он и его маленькая чудачка-жена, которая пережила его на четыре десятилетия, вообще не имели наследников.
Стало быть, все зависело от третьего сына, Оскара, и он чин чином произвел на свет четверых мальчиков; трое из них имели многочисленное потомство, составляющее ныне довольно многочисленный род Бернадотов. Иными словами, все шведские Бернадоты ведут свое происхождение от Оскара II (и детей принца Карла, ну и, как упомянуто выше, от Карла XV).
Вернемся теперь к Оскару I.
Поскольку родился не шведом, он в частной жизни был таким же французом, как и его отец. Среди множества его юношеских пассий самой пламенной оказалась скорее француженка, чем шведка, — юная Жаккетта Лёвенъельм, которую описывают так: «Добросердечная и легкомысленная, красивая, элегантная, знающая языки, струящая вокруг себя атмосферу густавианской ветрености, она не страшилась опасностей вроде обмана и клеветы. Еще в юности ее отличала жажда жизни, превозмогавшая все препоны». Звучит как описание идеальной возлюбленной для молодого кронпринца французских кровей; с обидой эту связь воспринял единственный человек — ее муж. Он был старше ее, офицер, дипломат, граф и как будто бы питал привязанность к Оскару, но очень терзался из-за сложившейся ситуации.
Жаккетта родила от кронпринца дочь, которую крестили Оскарой. Лёвенъельма отправили послом в Константинополь, а когда нежная страсть Оскара остыла, Жаккетта утешилась с другими. Осуждать ее, может, и не стоит, однако граф Лёвенъельм, простив жене роман с членом королевской фамилии, не простил ей других утешителей и добился развода, который из уважения к королевскому дому обошелся без огласки пикантных подробностей; разведенная супруга вышла за Уно фон Тройля, который опять-таки стал шведским послом в Константинополе. Она последовала за мужем в этот город и там умерла.
Самым знаменитым из любовных романов Оскара была связь с Эмилией Хёгквист, которая уже имела дочь от сына английского посла, когда кронпринц примерно в 1834 году угодил в ее сети. Вскоре она перебралась в квартиру подальше от королевского дворца, точнее, на площадь Густав-Адольфс-торг, в дом, где ныне помещается Средиземноморский музей; теперь у кронпринца Оскара было две семьи, между коими он делил свое время. Пожалуй, на Густав-Адольфс-торг ему жилось веселее, вероятно, светская жизнь там была свободнее и непринужденнее.