Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов
Шрифт:
А Генрих тем временем готовился к предстоящей коронации своего сына. Он потратил 34 шиллинга 9 пенсов на «золото для золочения всех сосудов короля, сына короля и для починки мечей для королевской коронации» [184] .
Молодой Генрих, Маргарита, жена и королева Элеонора ждали в Кане вызова в Англию. Когда все приготовления были закончены, Генрих II отправил Ричарда Илчестерского за молодым принцем. Приехав в Кан, Ричард сказал Маргарите, чтобы они вместе с Элеонорой остались еще на несколько дней во Франции и были готовы выехать в Англию, как только король за ними пошлет.
184
Отчеты казначейства, 16.
Епископ Роджер Вустерский, младший сын графа Роберта Глостера (Бекет в 1164 году посвятил его в епископы), ждал в Нормандии судна, которое отвезло бы его в Англию. У него были письма от папы и Томаса к архиепископу Йоркскому, запрещавшие ему короновать принца Генриха. Епископ Роджер также получил вызов на совет, намеченный королем в Лондоне на 11 июня. Королева Элеонора и Ричард Юмез, сенешаль Нормандии, не разрешили ему ехать в Англию, а когда он пытался нанять корабль по своей собственной инициативе, то ему сказали, что всем морякам запретили перевозить его через пролив.
Юный Генрих вместе с епископом Фроже из Сееза, епископом Анри из Байё и Ричардом Илчестером 5 июня отплыли в Англию, оставив Маргариту со свекровью во Франции.
11 июня король провел в Лондоне заседание Большого совета. Члены комиссии, рассматривавшей преступления шерифов, отчитались о своей работе, поведав такую ужасную историю о коррупции, фаворитизме, произволе и разбазаривании денег, что король уволил двадцать два шерифа из тех двадцати девяти, которых он временно отстранил от должности до завершения работы комиссии. Набирая новых служащих в свои суды и казначейство, король получил двойную выгоду – не только поставил на должности шерифов людей, которые получили юридическое и финансовое образование, но и заменил местных магнатов, защищавших свои интересы в графстве и имевших там связи и преданных людей, на слуг, давших клятву верности королю и находившихся непосредственно под его контролем.
Бекет тем временем узнал, что коронация назначена на 14 июня и проводить ее будет архиепископ Роджер Йоркский. Некоторым посланникам архиепископа все-таки удалось доставить в Англию запрет папы и Томаса, но на это не обратили никакого внимания, поскольку письма, запрещавшие коронацию, доставлялись нужным лицам втайне и они могли заявить, что вовсе их не получали.
Бекет надеялся, что епископ Роджер Вустерский сумеет доставить в Англию письмо с его запретом, но, поскольку Роджер не смог покинуть Нормандию, пришлось искать нового посланца. За портами наблюдали так строго, что любого человека, прибывшего в Англию на корабле, вполне могли раздеть и обыскать. Поэтому Томас поручил отвезти свое письмо к архиепископу Йоркскому монахине по имени Идонея. Ей удалось выполнить это задание, и 13 июня она передала послание архиепископа в руки Роджера [185] .
185
Материалы. Т. III. С. 103; Т. VII. С. 307–309.
Тем не менее в воскресенье 14 июня 1170 года в Вестминстерском аббатстве архиепископ Роджер Понт-л’Эвекский, несмотря на запрещение папы и Томаса, помазал на царство пятнадцатилетнего Генриха, провозгласив его королем Англии. Архиепископу помогали епископы: четыре английских – Хью Даремский, Гилберт Фолиот Лондонский, Джоселин Солсберийский и Уолтер Рочестерский, и два нормандских – Анти из Байё и Роже из Сееза. На церемонии присутствовали Вильям, король Шотландии, и многие английские бароны и графы.
«Король, сын короля», как с тех пор стали именовать молодого Генриха, унаследовал красоту своего деда, графа Жоффруа Красивого, которая сочеталась в нем с веселым характером. Это был «самый красивый принц в мире, не важно, в сарацинском или христианском» [186] .
Коронация наследника монархии при жизни его отца, короля, не имела прецедентов в Англии, хотя это попытался сделать Стефан, но получил запрет от папы. Зато во Франции это было обычным делом. Генрих II считал себя ровней королю Франции, и если наследника французской короны короновали заранее, то почему нельзя было сделать того же самого и с английским наследником? Генриха заботило одно – обеспечить законный раздел земель между своими сыновьями и безусловное наследование старшим сыном английской короны после его смерти. В тот год ему исполнилось всего тридцать семь лет, по представлениям того времени он вступил уже в средний возраст, а жизнь была полна многочисленных опасностей.
186
История Гильома де Марешаля. Строки 1956–1958.
Чтобы быть уверенным, что наследование короны пройдет в мирной обстановке и никто не предъявит своих прав на престол, на следующий день после коронации Генрих II заставил всех графов, баронов и крупных землевладельцев, включая короля Шотландии и его брата Дэвида, «стать людьми нового короля, его сына, и он заставил их поклясться на мощах святых в верности и преданности ему против всех людей, кроме него самого» (то есть кроме короля Генриха II) [187] . Молодой Генрих был не только признанным наследником отца, после своего помазания и коронации он стал истинным королем Англии и английского народа в лице ее ведущих людей, признавших его таковым. Так Генрих II, сам не понимая, что творит, сделал шаг к выполнению плана Людовика VII, на который французский король не смел даже надеяться.
187
Деяния. Т. I. С. 6.
Глава 10
Король и мученик, 1170
Весть о коронации молодого Генриха быстро достигла ушей Людовика VII, который пришел в ярость от того, что его дочь Маргарита не была коронована вместе с мужем. Людовик подумал, что Генрих II хочет заставить сына отказаться от своей жены, и приказал возобновить пограничные набеги на Нормандию, угрожая захватить Вексен, отданный им в приданое Маргарите. Король Англии поспешил в Нормандию и около 24 июня высадился в Барфлёре [188] .
188
Там же. С. 6.
Епископ Роджер Вустерский, узнав, что его кузен приближается к Фалезу, вышел из города и встретил короля в трех милях от него. Увидев епископа, Генрих II обрушился на него с упреками: «Теперь мне ясно, что ты меня предал! Я велел тебе явиться на коронацию моего сына и сообщил день, когда она должна была состояться. Но ты не приехал, показав тем самым, что тебе наплевать на меня и на моего сына. Теперь мне ясно, что ты принял сторону моего врага и ненавидишь меня самого и всю мою семью. Ты больше не будешь получать доходы со своей епархии. Я ее у тебя отберу, ибо ты ее недостоин, как недостоин и других бенефиций. Ты не похож на сына доброго графа Роберта, моего дяди, который вырастил нас в своем замке и преподал нам обоим первые уроки хороших манер и грамоты!»
Епископ Роджер учтиво ответил, что, добравшись до порта, он получил письмо, запрещавшее ему ехать в Англию, поэтому он и не явился на коронацию.
«Но ведь королева живет в замке Фалез, – возразил король, – а Ричард Юмез тоже здесь или скоро сюда приедет. Как же ты можешь утверждать, что это письмо написали они?»
«А я и не утверждаю, что письмо было написано королевой, ибо если она скрывает правду из любви к тебе, то ты еще сильнее рассердишься на меня; если же она признается, что написала это письмо, ты начнешь орать на эту благородную даму, а я ни за что на свете не допущу, чтобы она услышала от тебя хотя бы одно грубое слово. Ты сделал ошибку, приказав мне присутствовать на коронации, ибо она была незаконной и нанесла оскорбление Богу, потому что венчал его на царство не тот, кто должен бы это сделать. Если бы я был там, я бы не позволил ему короновать твоего сына.