Династия Рейкхеллов
Шрифт:
Луиза молчала, позволяя беседе вращаться вокруг нее. Она дождалась, когда ее родители и Уокеры ушли, и только тогда вновь спросила Джеримайю:
— Папа Рейкхелл, ведь возможно, что мы никогда больше не увидим Джонатана?
— Я не считаю это вероятным, но вообще все возможно, когда человек выходит в море.
— Я не могу не волноваться, — сказала она.
Ее пессимизм раздражал Джеримайю, но он старался быть добрым к ней.
— Это вполне естественно.
— О, я волнуюсь не за себя, — сказала Луиза и не заметила удивленного взгляда Джеримайи при столь явном выражении
— В таком случае нам придется сделать так, чтобы никто никогда не узнал правды. — Тон Джеримайи был категоричным. — Гораздо важнее то, что он — Рейкхелл и когда вырастет, займет свое законное место в компании. Он здоровый малыш, смышленый, и я ни минуты не сомневаюсь, что он станет достойным украшением компании.
Компания! Компания! Джеримайя был так же поглощен своей компанией, как и его сын. Они думали о деле день и ночь, и их волновала только их драгоценная династия. Джеримайю совершенно не волновало, что она может остаться на всю жизнь с клеймом незамужней матери. Она нуждалась в сочувствии, но это могла дать ей только ее мать, которая сокрушалась вместе с ней.
Луизе казалось, что она несет на своих плечах непосильное бремя, и она жалобно вздохнула.
Сам того не желая, Джеримайя почувствовал еще большее раздражение. Он вдруг подумал, что Луиза совершенно не походила на традиционных жен Рейкхеллов, полных энергии и уверенности. Прожив с этой девушкой под одной крышей много месяцев, он теперь понимал, почему Джонатан хотел порвать помолвку.
Но сейчас было уже слишком поздно. Джулиан, представитель следующего поколения, должен быть защищен любой ценой.
Конечно, достаточно легко можно было убедить Луизу, что будут приняты все меры, чтобы никогда не стало известным, что она и Джонатан не были женаты, но в душе Джеримайя волновался. Безусловно, его сын уже должен был вернуться. А если он не появится, то немыслимо, как порядочному человеку решиться подделать брачное свидетельство или убедить столь же порядочного священника подтвердить его законность. Джеримайя знал, что, как и всем остальным, ему придется проявить терпение.
Однако теперь ему больше не хотелось оставаться рядом с этой мрачной молодой женщиной.
— Увидимся за ужином, — сказал он. — У меня много важной работы в конторе.
Лишь когда он почти уже дошел до верфи, он вдруг понял, что избегает общества Луизы. Ему было жаль сына, который будет жить с такой обузой всю жизнь, но сейчас было уже слишком поздно сокрушаться по поводу такого неприятного обстоятельства. Джулиан — это будущее Рейкхеллов, и его благополучие должно быть поставлено во главу угла.
Сэр Алан Бойнтон днем почти всегда обедал в своем клубе, а поскольку очень многие члены клуба были одновременно и его важными заказчиками, для него не составляло труда сочетать приятное с полезным. Он редко появлялся дома в полдень, но когда однажды он неожиданно появился дома в это время, леди Бойнтон достойно справилась с ситуацией, продемонстрировав свои недюжинные способности.
После краткого разговора с поваром было решено подать суп из
Сжимавший зубами незажженную трубку, сэр Алан выглядел расстроенным.
Его жена привыкла говорить без обиняков в неприятных ситуациях.
— В чем дело? — спросила она, войдя в комнату.
— Я бы сейчас с удовольствием совершил убийство.
— Ты уже наметил конкретные жертвы?
— Наш любимый сыночек и драгоценный племянник.
— Боже! — Джессика не торопилась, предпочитая сделать выводы после того, как узнает об их предполагаемых грехах.
— Пока они там развлекаются на Востоке и одному Богу известно, чем они там занимаются — хотя у меня есть некоторые подозрения, — они поставили меня в страшно неловкое положение. У меня было чертовски трудное утро.
Она увидела, что он не преувеличивает и действительно расстроен, но продолжала воздерживаться от высказывания своего мнения.
— Сначала, — сказал сэр Алан, — двое из наших директоров насели на меня, а потом меня посетил лорд Винсент.
— Дадли Винсент, — сказала Джессика коротко, — надутый осел.
— Допустим. Но он еще и крупнейший независимый британский импортер чая. И цель его сегодняшнего визита заключалась в том, чтобы довести до моего сведения тот факт, что спрос на китайский чай — в отличие от индийского — растет в Англии астрономическими темпами.
— Рада слышать это. Но почему возросший спрос на китайский чай побуждает тебя уничтожить Чарльза и Джонатана?
— Потому что, — заявил теряющий терпение сэр Алан, — они сидят в этом Китае, вместо того чтобы воспользоваться плодами революции, которую они сами и вызвали своими подвигами.
Джессика налила в стакан виски и воды и передала ему.
— Пока я тебя что-то не понимаю, но надеюсь, что ты объяснишь.
Он попытался обуздать свой гнев.
— Как ты знаешь, «Летучий дракон» вызвал сенсацию, когда достиг Китая за столь короткое время. Сейчас в кофейнях ходят слухи, что он устанавливает и другие рекорды, плавая между Кантоном и такими местами, как Джакарта и Формоза. Детали достаточно расплывчаты, но за подлинность достижений ручаюсь.
— Я могу выражать лишь свое мнение, — сказала Джессика, — но я страшно горжусь Чарльзом и Джонатаном.
— Проклятье! Да я тоже горжусь, только это не имеет никакого отношения к делу. Спрос на клиперы сейчас просто фантастический. Каждый владелец торгового флота хочет заполучить клипер. Американские судостроители не намерены удовлетворить этот спрос. Они будут чертовски глупы, если не сделают этого. Несколько клиперов уже строится в Соединенных Штатах. Наши судостроители, как всегда, осторожничают, так что у них даже еще нет чертежей на чертежных досках. Если бы Чарльз и Джонатан наконец вернулись к цивилизации — где и есть их место, — то они бы монополизировали рынок.