Династия Рейкхеллов
Шрифт:
Но Джонатан использовал каждый дюйм существующих парусов, и «Летучий дракон» постоянно плыл в юго-восточном направлении, хотя и очень медленно. За целый день и ночь судно развивало скорость не более пяти узлов. Но никто не сетовал, каждый на борту был благодарен, что судно продолжало двигаться.
На следующее утро огненное солнце поднялось на безоблачном небе, жара и влажность были такими изнуряющими, что каждый, кто выходил на палубу, раздевался по пояс. Тем не менее судно продолжало медленно двигаться вперед.
На марсовой площадке дежурил Оливер, и вскоре
— Палуба там! Идет два румба от левого крамбола.
Чарльз посмотрел на горизонт и обнаружил бриг, паруса висели вяло, было очевидно, что судно почти не двигалось. Он немедленно послал за капитаном, который спустился вниз.
Джонатан быстро принял решение.
— Подойдем на расстояние слышимости… Идем в бейдевинд.
— Рулевой, идем в бейдевинд, — приказал Чарльз.
— Обстенить топсели, убавить ход.
— Есть, есть, сэр. Боцман, обстенить топсели!
Маневр был совершен при слабом ветре, и «Летучий дракон» подошел к другому судну на расстояние слышимости и поднял американский флаг.
Через несколько мгновений национальная эмблема Нидерландов медленно поползла вверх по нок-рее другого судна.
— Что за корабль? — крикнул Джонатан.
— «Миерньюв» из Роттердама, — ответил капитан голландского судна осипшим и слабым голосом. Среднего возраста, с загорелым лицом, он был не брит, и одежда висела клочьями.
Его моряки растянулись на палубе, многие из них равнодушно смотрели на воду.
— «Летучий дракон» из Нью-Лондона, — сказал Джонатан. — У вас проблемы?
— У нас большие неприятности. — Голландский капитан говорил по-английски хриплым голосом, но с напряжением, чтобы команда клипера могла его слышать. — Ветра нет уже почти сорок шесть дней. У нас нет воды и фруктов. У всех цинга, но я не думаю, что это имеет значение. Сегодня утром усилился ветер, слабый, как вы думаете, сэр, но тем не менее ветер. Я боюсь, что мы слишком слабы, чтобы воспользоваться им.
Несколько похожих на оборванцев матросов с трудом смогли встать на ноги и, пошатываясь, пошли к поручню.
— Я сделаю все, что могу, — сказал Джонатан быстро. — Что еще вам нужно, кроме воды и фруктов?
— Ничего. У нас есть соленая свинина, мясные консервы и сухари, но мы не можем есть, потому что после еды мы хотим еще больше пить!
Джонатан немедленно приказал спустить лодку, и было сделано несколько ездок к «Миерньюву» с бочками воды и запасами свежих лаймов. Он был щедрым и отдал голландцу половину оставшихся запасов воды и фруктов.
Обезвоженные моряки жадно пили воду, и через некоторое время у них появилось достаточно сил управлять парусами.
Весь остаток утомительного дня два корабля плыли бок о бок, они двигались почти незаметно через спокойное зеркальное море.
Пришла ночь, и когда на безоблачном небе появилась неполная луна, Джонатан дал указание своим помощникам держать другое судно в пределах видимости всю ночь.
На следующий день рано утром ветер стал приобретать символическую силу, Джонатан вернулся на шканцы и увидел, что голландцы едят и пьют на своих постах.
Голос
— Meinheer [9] , вы вырвали нас из рук смерти!
В обычной ситуации Джонатан полностью бы воспользовался усиливающимся ветром, но он оставался около голландского торгового судна почти весь день. Моряки начали двигаться с большим рвением, и в первый раз он поверил, что они выйдут из кризиса невредимыми.
Штилевая полоса почти заполучила еще одну жертву, но щедрость и быстрые действия американцев спасли «Миерньюв» и его экипаж.
9
Господин (голл.).
На заходе солнца ветер усилился.
— Теперь вы сможете справиться сами? — крикнул Джонатан.
— С нами все будет в порядке! Спасибо вам, и пусть Бог благословит вас!
Только теперь Джонатан добавил парусов и увеличил скорость судна до десяти узлов.
Однако, предупредил он Чарльза и Эдмунда, им придется расплачиваться за свою доброту.
— Наших собственных запасов воды и свежих фруктов не хватит до Рио, — сказал он.
— Что вы будете делать, сэр?
Улыбка Джонатана указывала, что он не предвидит серьезных проблем. Они плыли по достаточно оживленному участку маршрута, каждый день в полдень он делал замеры секстантом, потом наносил на карту свой предыдущий двадцатичетырехчасовой путь, поэтому он знал точно, где они находятся.
— Вдоль необжитого побережья Южной Америки есть несколько бухт и естественных гаваней, где другие корабли находили воду и обильные запасы диких фруктов, — сказал он. — Я собрал на них данные, после ужина я изучу свои заметки, и мы войдем в одну из них, которая окажется самой лучшей.
Никто из его помощников не упомянул очевидного факта, что их встреча с голландским судном выбила их из графика и нарушила их планы установить рекорд.
Но этот вопрос уже тревожил Джонатана.
— Все таможенные процедуры при входе и выходе из Рио очень сложные и невероятно затянуты, — сказал он. — Мы сэкономим время, если воспользуемся дарами природы.
Находясь на экваторе, Джонатан знал, что они находились около устья великой реки Амазонки. Теперь он высчитал, что они плывут недалеко от маленького города Пернамбуко, на самой восточной оконечности Южной Америки. Преобладающие ветры дули с востока на запад, поэтому было относительно легко проследить береговую линию континента, уходящую на запад.
Ветер стал свежеть, и вскоре «Летучий дракон» развил свою привычную скорость в семнадцать или восемнадцать узлов. Берег был необжитым фактически на протяжении многих сотен миль, и Джонатан знал, что у него лучший шанс запастись дикими фруктами в тропиках, нежели он пойдет дальше на юг, где сейчас была зима. Он изучил свои карты, потом направил корабль к земле, и без сложностей нашел устье маленькой безымянной реки, которую он искал.