Дингир
Шрифт:
Остальные засмеялись ещё сильнее.
Выпустив из себя основную массу, облегчившийся цыган вздохнул и едва заметно улыбнулся: “слава богу, пронесло”.
Потом его взгляд перетёк куда-то вправо, наверное, чтобы убедиться в наличии туалетной бумаги заранее — а там большая дыра величиной с кулак, в который виднелся как в иллюминаторе Раш.
Улыбка отступила…
Лицо Раша он не видел, но ему показалось подозрительным, как тот сидел на крышке унитаза.
Раш с запозданием понял, что на него смотрят, тем не менее, среагировал он моментально. Рука жалом пронзила
Другой цыган, оторвавшись от умывальника, быстро обернулся на шум; с его рук и лица капала вода. Далее он что-то не по-русски спросил.
Ответа не последовало…
По его левое плечо встал и второй цыган, что уже закончил свои дела. Они оба с обеспокоенным взглядом сверлили закрытью дверь первой кабинки, где ранее пригнездился их товарищ…
Последовал ещё один вопрос.
Ответ остался в кабинке…
Обжав дверную ручку мокрой рукой, он потыркал её — было заперто. После чего тот ещё раз повторил свой вопрос, но в этот раз он звучал как ругань.
И вдруг как по сигналу: “старт”, дверь второй кабинки вышибает наружу. По осевой траектории она заряжает прямо по мокрому лицу. Цыган отдернулся, и далее в дезориентации его повело назад.
Второй кинул напуганный взгляд на эту внезапно ожившую дверь и заметил, как белая тень мигнула справа-налево; он смог распознать только тот факт, что нарушитель был в капюшоне. Эта белая тень оказалось у него за спиной. Он собрался вынуть оружие из кобуры, но чужак накинул ему на голову его же куртку и сразу изъял пистолет.
Первый цыган, что страдал от сотрясения мозга после удара дверью, пришёл в себя, и он был готов поднять голову, чтобы застать вторженца. Однако тот, будто заранее рассчитав, перехватил пистолет за ствол и несильно метнул в него. Металлический бумеранг сверкнул по лбу, отчего и все остальные части тела повело назад до стены. Уперевшись в неё, цыган довольно быстро пришёл в ясное сознание и посмотрел вперёд. Но нарушитель подобно ящерице быстро прополз по полу; его затылок закрывал капюшон. И когда Раш подобрался вплотную к своей жертве, то резко встал, наградив своим твёрдым черепом хрупкий как стекло подбородок. Цыган отдёрнул головой и потерял сознание.
Оставшееся теплокровное создание почти выбралось из своей куртки. Тот, находясь в стрессовой ситуации, не понимал, что с ним вообще произошло; он лишь дёргался и мотался из стороны в сторону в интуитивной попытке: “идти на свет”.
Раш быстро вынул пистолет у лежащего тела и на развороте швырнул. Этот металлический бумеранг отличался от предыдущего, так как Раш кинул его с большей силой.
Цыган ничего не видел и во тьме он ощутил резкую сильную боль, что начала отыгрывать в ноге, как медвежий капкан. Снаряд превратил малоберцовую кость в раздробленный щебень. Раздался приглушённый курткой крик, а затем падение.
Раш быстро подполз и провёл удушающий захват со спины…
“Фухх! — прозвучал Нибрас. — Когда надо только вырубить врага — это та ещё морока! А вот вырубить при поднятой тревоге и ещё сделать это незаметно…”
“Нибрас, что на тебя нашло? С чего это вдруг ты так взбесился?”
“Хе! — остро произнёс Нибрас. — Извиняться не стану!”
“Мне не нужно твоё извинение, Нибрас, меня интересует лишь причина”.
“Недавно… моя память начала восстанавливаться”.
“Ты про те воспоминания, когда ты был в Аду?”
“Да. И я вспомнил одну деталь… очень неприятную деталь… В Аду я был посмешищем. Ни как шуты у королей, а скорее, как официантка, что раздаёт всем вкусности”.
Раш слушал его и прятал бессознательные тела в кабинку под номером: “5”.
“Я всегда следовал только их желаниям, был организаторам развлечений для каждого демона: плоть, декорации, инвентарь, души. Я был грёбанной шестёркой в Аду!”
“Так вот почему ты так бурно среагировал на одну лишь мысль о порицании в твою сторону?.. — Раш самокритично вздохнул и добавил: — Извини, Нибрас”.
“Да я сам психанул. Я не должен был вываливать это на тебя”.
“Как бы то ни было… сейчас ты гораздо сильнее, чем тогда. Явись перед тобой хоть сам Дьявол — ты и его разорвёшь на куски”.
“Ну, его вряд ли”.
“Это пока что… не забывай, Нибрас — мы то, что эволюционирует. И нам нет конца. Я хочу донести до тебя мысль, что ты теперь сильнее всех низших демонов и вероятно даже своих хозяев, поэтому тебе следует оставить их в прошлом”.
“Вот как у тебя получается так здорово поддерживать хорошее отношение к себе? Ведь из тебя импат такой же важный как хер бумажный. Но глядя на все твои успешные манипуляции: Пак, Мика, те два горе киллера, мафия…”
“Чтобы качественно манипулировать другими, нужно просто верить в свой разум и верить в отсутствие разума у других. Эмоции — это математика. Как бы человек не наслаивал на эмоции что-то возвышенное, он только усиливает своё лицемерие… И как бы это парадоксально не прозвучало: для меня самая заметная маска — это маска притворства. Люди настолько лицемерны, что потеряли сами себя. Поэтому у обычного человека нет и шанса избежать моего контроля”.
“Да, вот только когда ты начинаешь думать о Мике, то всё. Твой контроль над собой становиться вялым, а контроль над другими и подавно приобретает очертания вонючего, старческого, сморщенного, как ненадутый воздушный шарик и висящего между ног как…”
“Я понял тебя, Нибрас”, — прервал Раш, положив третье тело к остальным в пятую кабинку.
Наконец он смог покинуть эту белую арену, и дверь тихо закрылась с наружной стороны.
Запах сигарет в этот раз был слабым — пары спиртного встали им на замену. Голосов так же было меньше, и все они доносились только с первого этажа. Раш прокрался к лестнице и осторожно осмотрел тамошних обитателей: Круглый стол в центре, но ближе к стене, за ним сидело трое цыган; и три стула пустовали. Алкоголь, оружие, денежные свёртки. Они играли в карты. Однако, несмотря на высокий приоритет в области торговли наркотиками, у этих бандитов не было ни грамма белого порошка.