Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
– Костя по секрету сказал Кате. А я слышала.
– Что ж он сказал?
– все так же удивленно спросил Ленька.
– Так и сказал: Степан арестован, его взяли прямо с кровати без всего, поэтому скоро выпустят, - дополнила от себя Динка.
– С кровати? Значит, дома. Так это другой Степан… - сообразил Ленька.
– Ну вот. Я тоже так думала… Но Костя сказал еще, что третьего дня… и не дома, а в столовке… И что у Степана была целая пачка прокламаций, но у него ничего не нашли, а делали обыск дома и
– Постой!.. Что ты все путаешь?.. Вспомни хорошенько, что сказал Костя… Где Степана арестовали?
– взволновался Ленька.
– Ну, в рабочей столовке… И он еще не успел подложить свои бумажки… А потом был обыск и его повели без каких-то улик… - снова повторила Динка и, посмотрев в озадаченное лицо товарища, пожала плечами: - Что это за улики такие? Одёжа, что ли?
– При чем тут одёжа… Улики - это, например, те же прокламации или еще что-нибудь запрещенное… А у него не нашли… Ну вот и говорится: арестовали без улик, - серьезно пояснил Ленька.
Динка фыркнула и зажала себе рукой рот:
– Ой, Лень… А я думала, это какая-нибудь одёжа… и вообще что-нибудь…
– Погоди… - что-то соображая, сказал Ленька.
– Не пойму я: откуда Костя узнал?
– Ему товарищи сказали… А от Степана ничего узнать нельзя, так как он сидит в какой-то наследственной камере… - вспомнила еще Динка.
Ленька крепко задумался.
– Ну что, наш это Степан или не наш?
– с тревогой спросила Динка.
– Степан наш… - тихо ответил Ленька и строго поглядел в глаза подружки.
– Мне нужно тайну одну тебе открыть, только смотри: проговоришься, так меня сейчас же схватит полиция, да и Степану хуже будет…
– А что я, маленькая или совсем уж дурочка!
– обиделась Динка.
– Да я тебя знаю, а то бы нипочем не доверил!
– Ленька придвинулся ближе и стал рассказывать Динке все, что произошло в эти дни.
– Теперь я работаю за Степана… Только я в бублики кладу… На весь полтинник уже купил…
– На тот полтинник? А лодка?
– всплеснула руками Динка.
– Какая тут лодка! Это дело первой важности. Я понемногу вожу. Много не беру, а то попадусь если, так, по крайности, бумажки целы будут.
– Конечно, - вздохнула Динка.
– Наплевать уж на лодку… А много у тебя еще этих бумажек. Лень?
– Немного уже осталось… Завтра да послезавтра съезжу - и конец.
– Лень, возьми меня! Я тебе помогу… - запросилась Динка.
– Куда ты! Это не простое дело. Я и так и сяк приловчаюсь… Ох и трудно! Ведь не лишь бы как сунуть… Я к рабочим хожу… Кому в мешок с инструментом подброшу, кому в котомку с харчами…
– Смотри, Лень, заметит кто-нибудь, и арестуют тебя, как Степана!
– со страхом сказала Динка.
– Да раз уж взялся за такое дело, так от тюрьмы не уйдешь. Только не скоро они меня поймают! Я ловкий!
– с важностью сказал Ленька.
Динка искоса взглянула на него и наморщила лоб:
– Подожди, Лень… Я все думаю. Значит, это был тот сыщик, тот самый, что тогда у нас?
– Он! Я его длинную морду сразу узнал. Да еще глаза - вроде у слепого… Он самый!
– убежденно сказал Ленька.
– Но тогда, значит, этот сыщик и у нас хочет кого-то арестовать?
– Само собой. Выслеживает чего-то… Может, думал, Степан у вас? Раз Костя со Степаном товарищи, а вы с Костей дружите, так он и охотился под забором… - предположил Ленька.
– Верно, верно! Он за Степаном приходил!
– успокоилась Динка.
Ленька развел огонь и поставил на два камушка котелок с чаем. Пока вода закипала, он вынул связку бубликов, потом обошел вокруг утес, внимательно поглядел на обрыв и, присев около Динки, вытащил из-под камня завернутые в тряпку прокламации.
– Дай мне подержать, - сказала Динка и с робостью взяла в руки листок с напечатанным на нем воззванием к рабочим.
– А о чем тут пишут? Ты читал?
– шепотом спросила она.
Ленька кивнул головой.
– Тут все как есть правда… Про всю нашу жизнь… И насчет царя, конечно… что свергать его нужно… - задумчиво сказал Ленька.
– Да ведь царя, Лень, уже свергали! Я просто удивляюсь, как это он еще сидит?
– пожала плечами Динка.
– Да потому, что свергать нужно всем сообща. Вот погоди, как рабочие почитают эти бумажки, так и поймут, как надо действовать. А то окружился царь войском и сидит за десятью замками. С утра до вечера только кисель жрет!
– Ну, кисель! У царя денег много, он и мороженое прямо из бочки ест!
– облизнувшись, сказала Динка.
– Вишь ты, какой гад! Иному хлеба купить не на что, а он занялся мороженым. Ну, недолго осталось! Вот я все бумажки подложу - тогда живо дело пойдет! Давай-ка, пока чай скипит, бублики заготовим!
– Давай!
– обрадовалась Динка. Ей тоже очень хотелось помочь свержению царя.
Ленька взял один бублик, сделал внутри продольный разрез ножом и, сложив в тонкую трубочку прокламацию, задвинул ее внутрь бублика. Потом, для верности, завертел этот надрез ниткой.
– Нитку видно, - сказала Динка.
– Бублик еще больше видно, - засмеялся Ленька.
– Рабочий бублик не выбросит, а что к чему - дома разберется, - усмехнулся Ленька.
Динка принялась помогать ему заготавливать бублики. У нее получалось гораздо лучше, чем у Леньки, потому что свою нитку она опустила раньше в чай. Нитка стала желтой и менее заметной.
– Я тоже теперь мочить буду, - сказал Ленька. Вдвоем они быстро заготовили десять штук, остальные Ленька аккуратно завернул в тряпочку и спрятал опять под камень.