Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
Катя недовольно замолкает.
Но сегодня нервы у нее возбуждены волнением бессонной ночи, неизвестным человеком, который не пришел на службу к сестре и оставил после своих расспросов неприятное чувство брезгливости и тревоги, Динкой, которая досаждала ей с утра своими дурацкими выходками, и, наконец, Никичем, которому нужно весь вечер штопать и латать какие-нибудь обноски.
– Бессовестный старик!
– с сердцем бросает она, вспыхивая от негодования.
– Катя!
– строго останавливает ее сестра.
– Он больной, Катя, - тихонько
– Больные тоже бывают бессовестные, - не унимается Катя.
Алина сидит, вытянувшись в струнку; заплетенные в косички волосы открывают ее торчащие уши, тонкая шея кажется слишком длинной. Она поднимает на тетку глаза и, глядя ей прямо в лицо, твердо говорит:
– Он папин и наш. Никогда нельзя его ругать.
– Он такой старенький, Катя… - умоляюще шепчет Мышка.
Катя молчит. Слова Алины наглухо закрывают ей рот. Но Динка беспокойно шевелит губами; защита старших сестер вдохновляет ее поделиться впечатлениями вчерашней встречи с дедушкой Никичем.
– Мамочка, - тихо говорит она, - он пришел еще вчера вечером… в одних только беленьких штанишках. Ему было так холодно, что он весь шатался, и даже нос у него был такой отмороженный, красненький с синеньким…
– Это что еще за выдумки!
– перебивает ее Катя.
– Прекрати сейчас же свои чувствительные истории!
– Конечно. Это ни к чему совсем, - пожимает плечами Алина.
Мышка фыркает в кулачок и изо всех сил удерживается от смеха. Динка, сопя от обиды, толкает ее под столом ногой.
– Дедушка Никич заболел. Я потом схожу к нему, - говорит мама.
– Мышка, скажи Лине, чтобы давала второе.
Лина входит расстроенная, с красными подушечками под глазами: ее тоже допек этот. «разнесчастный день», да еще Катя упрекнула за Никича, - мол, не тогда сказала, надо было после обеда.
Марина смотрит на красные подушечки под глазами Лины и, чтобы подбодрить ее, весело напоминает:
– Сегодня суббота, завтра к нам приедет Малайка! Малайка, общий любимец семьи Арсеньевых, много лет служил на элеваторе дворником. Он пришел на элеватор еще подростком, учился в воскресной школе Марины и, горячо привязавшись ко всей семье, был ее верным помощником и не раз выполнял поручения самого Арсеньева. В тяжелое время, когда начались повальные обыски, Малайку тоже не раз вызывали в полицию, но на все вопросы он упорно отвечал одно и то же: «Мы татарин, по-русски не понимаем».
Когда Арсеньев вынужден был скрываться, Малайка приносил от него весточки и тайком устраивал ему свидания с Мариной. Теперь, оставшись один на элеваторе, Малайка тосковал. Он не любил нового инспектора и никогда не забывал в свободные дни навестить семью Арсеньева. Но не только «барина Мара» и выросшие на его глазах дети привлекали Малайку… Давней любовью его была Лина.
– Обязательно приедет!
– лукаво улыбается Марина.
– Он, наверное, уж соскучился, наш Малайка!
– Ишь нехристь, соскучился! По ком это ему скучать?
– не поднимая глаз, говорит Лина, но полные губы ее невольно растягиваются в улыбку.
–
– Ну и не надо! Я сама за Малайку замуж выйду, он хороший. Правда, мамочка?
– весело говорит Динка.
– Конечно. Каждая за него пойдет с удовольствием, - подтверждает мама.
– Удовольствие!
– фыркает Лина и, уже развеселясь, спрашивает: - А вы что над кушаньями-то мудруете? Ночевать, что ли, за столом хотите? Али третьего ждете? Дак третьего нынче нет!
– Нет, есть, - говорит Марина.
– На третье у нас яблоки и…
– «Сытин»!
– подсказывает Мышка. Она больше всяких сладостей и игрушек любит маленькие книжечки, на которых написано: «Типография т-ва И. Д. Сытина».
– Сытин на третье! Вот так Сытин!
– хохочет Динка.
– Алина, принеси свертки!
– говорит мать.
Глава 9
МАМИНЫ ГОСТИНЦЫ
Алина приносит свертки. Стол быстро освобождается. Катя вытирает голубую клеенку. Старшие сестры терпеливо ждут, пока мама разворачивает свертки, но Динка лезет с ногами на стул и топчется на нем, возвышаясь над всеми головами.
– Ну, куда ты вылезла?
– тянет ее за платье тетка. Динка быстро-быстро гладит ее по волосам:
– Ничего, Катя! Пускай я буду тут! Не тащи меня!
Мама вынимает из кулька три яблока. Одно из них очень большое и румяное.
– Это детям, - говорит она.
Алина берет самое большое яблоко и смотрит на Мышку.
– Я дам это Динке, ладно?
– Конечно, - рассеянно соглашается Мышка и жадно смотрит на аккуратно завязанную стопочку книг. Динка с радостью хватает яблоко.
– Его даже есть жалко!
– говорит она. Мама разворачивает еще один сверток.
– А что ты привезла себе, мамочка? А Кате?
– спрашивает Алина.
– А дедушке Никичу? А Лине?
– напоминает Мышка. Они знают, что если мама привозит какие-нибудь гостинцы, то она привозит их всем.
– Подождите… Вам яблоки и книжки… Дедушке Никичу перочинный ножик. Он вот здесь. Разверни, Алина. Алина достает перочинный ножик.
– Покажи. Острый?
– спрашивает Динка. Она трогает лезвие ножа и деловито заявляет: - Хороший. Дедушка Никич как раз потерял свой, а ему надо!
– Ну, значит, кстати, - радуется мама.
– А вот Лине три гребешочка!
– Лина! Лина!
– перегнувшись через перила, кричат дети. Но пока Лина доходит до крыльца, Динка уже летит к ней навстречу и тащит ее за фартук.
– Пойдем! Там такие гостинцы! Всем, всем гостинцы!
– захлебываясь, говорит она.
– Пришла-приехала баловница… Все свое жалованье небось растрынькала. Ну, купила б детям по яблочку, а то гляди чего тут, - подперев рукой щеку и глядя на стол, выговаривает Лина.
Но Мышка уже снимает с нее головной платок и засовывает ей в волосы новые гребешки. Ободочки у гребешков выложены цветными камушками, и Лина очень довольна.