Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
Алина пожала плечами и отвернулась.
– Ну, тогда распоряжайся сам, - неуверенно сказала она.
– Поохали, поехали!
– подходя к извозчику и усаживаясь рядом с детьми, сказала Марина.
– Леня, садись с Никичем и Кулешей!
– Нет… - рванулась было Динка, но мальчик погрозил ей пальцем и побежал к другому извозчику. По дороге Кулеша сказал:
– Привет тебе, Леня, от Степана!
– Он вышел?
– обрадовался Ленька.
– Конечно. Держали, держали, но улик-то ведь нет! Улики все в бубликах спрятались!
–
Оба расхохотались. А Никич озабоченно сказал:
– Смех смехом, а вот не опоздать бы к поезду!..
– Не опоздаем!
– сказал Кулеша.
– Я все часы перевел на двадцать минут вперед. Это совершенно необходимо, когда едут женщины и дети!
На вокзал приехали к первому звонку. Суетились. Наскоро забрасывали в купе картонки, чемоданы. Марина, открыв окно, давала последние наставления Никичу:
– Скажите Лине и Малайке, что как только мы устроимся, то сейчас же выпишем их к себе. Скажите Олегу, чтоб не беспокоился. Я напишу ему…
Никич стоял на перроне и махал рукой детям. Кулеша делал какие-то гримасы Динке; девочка смеялась.
Наконец поезд двинулся. Марина прислонилась к окну и закрыла глаза.
– Не тревожьте ее… - тихо сказал девочкам Ленька.
Глава 86
БРАТ И СЫН
За окном стояла черная осенняя ночь. В купе слабо мерцал фонарь, внутри его коптила и оплывала свеча. Утомленные сборами и волнениями, дети крепко спали. Динку и Мышку уложили внизу на одну полку, против них лежала Марина. Алина устроилась на верхней полке, Ленька тоже взобрался наверх. Но мальчику не спалось… Непривычно и громко стучали колеса, лязгало и скрежетало под вагоном железо, неожиданные толчки замедляли ход поезда.
«Не смазали колеса, видать… - думал мальчик и, опустив голову, смотрел вниз, на спящих детей.
– Не разбудили бы, а то опять матери забота… - Он очень жалел Марину: - Беда ей с девчонками! Ревут как белужки. То одна, то другая… Но я их отучу матери нервы портить…»
Динка уже сообщила мальчику, что «мама ждала его до последней минуты и со всеми спорила и даже на Алину не обращала внимания…».
Ленька был глубоко тронут и, приглядываясь в сумерках к усталому лицу Марины, тревожился.
Марина не спала… Утомительные сборы, боязнь опоздать на поезд, слезы Алины и отчаяние Динки отняли у нее последние силы. Нервы Марины не выдержали, и, уложив детей, она долго стояла у окна. Плечи ее вздрагивали, слезы неудержимо бежали по лицу… Ленька лег последним. С тревогой поглядывая на Марину, он не решался залезть на свою полку.
– Ложись, Леня, - не оборачиваясь, сказала она.
Мальчик лег; Марина оторвалась от окна и, оглядев спящих детей, тоже легла. Но в темноте Ленька видел, как зажатый в руке беленький комочек непрерывно прижимается к ее лицу. Сквозь шум колес ему даже слышались тихие горькие всхлипы…
«Плачет… Замучилась…» - с глубоким сочувствием подумал Ленька и, отвернувшись к стене, закрыл глаза.
Сердце его было спокойно за Макаку. Он вспомнил, как радовалась девочка его подарку, как в узком купе отплясывала она в своих красных сапожках.
«Как раз по ноге пришлись. Ловко ей в них бегать-то…» - удовлетворенно подумал Ленька. Но сквозь эти мысли о себе, о Макаке, о красных сапожках он все время прислушивался, спит ли Марина. Но она не спала, и Ленька не выдержал… Стараясь не разбудить детей и повиснув на одной руке, он бесшумно спрыгнул вниз.
Марина, увидев его, поспешно вытерла глаза.
– Ты хочешь выйти, Леня?
– шепотом спросила она, приподнимаясь на локте.
– Нет, - так же тихо прошептал Ленька и, несмело подойдя к ее постели, опустился на корточки.
– Я так встал… Поглядел и встал… Только что ж плакать? Теперь будем имеете с ими валандаться… - кивая на спящих детей, протоптал он.
Марину не удивило это слово «валандаться», горло ее сжалось от нахлынувших слез, и, обхватив шею Леньки, она неожиданно для себя тихо пожаловалась:
– Трудно мне, Леня. Так трудно бывает…
– Как не трудно! Одной-то… Только теперь я буду… Они ко мне живо привыкнут… - боясь пошевелиться, сказал Ленька.
Марина еще крепче обняла его:
– Леня, я так рада тебе потому… что ты как сын… Ты будешь мне сыном, Леня?
Ленька, растроганный и смущенный, улыбнулся в темноте.
– Ну что ж… Я еще никому сыном не был, а здесь буду. Я вас всех жалею…
Алина свесила голову с полки и тревожно спросила:
– Мамочка, кто с тобой?
– Спи, спи… Это Леня, - поспешно ответила ей мать.
– А когда же, мама… Может быть, встать?
– снова спросила Алина.
– Нет-нет! Мы еще недалеко отъехали. Спи, еще рано, - успокоила ее мать.
Ленька, вслушиваясь в эти загадочные слова, полез на полку.
«Ждут чего-то…» - удивленно подумал он.
Глава 87
«ПАПА, Я НЕ УСПЕЛА ИСПРАВИТЬСЯ!»
Но Алина все-таки встала. За ней поднялись и другие дети: Динка, сонно хлопая глазами, натягивала свои сапожки; Мышка попросила пить; Ленька опять слез со своей полки.
Алина, отдернув занавеску, поглядела в окно… Поезд пробегал мимо лесов и полей. В поле был туман, за деревьями мутно и серо вставал рассвет… Младшие дети тоже потянулись к окну.
– Лень, - шептала Динка, - мы уже далеко заехали? Мы уже никогда не вернемся на наш утес.
– Вернемся еще, - сказал Ленька и посмотрел на Марину.
Черное шелковое платье с высоким воротником оттеняло ее бледное лицо, но она спала крепко и спокойно. Мышка и Алина, сидя па полке, вытащили свои книги.