Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
– Вот утес Стеньки Разина! Гляди!
Динка протискивается вперед и становится с ним рядом. Один только шаг отделяет их с Ленькой от глубокой пропасти. Земля в этом месте круто обрывается, и огромный, как остров, кусок обрыва стоит совсем отдельно, окруженный со всех сторон широкими провалами. В середине его - пожелтевший от - времени и поросший диким мхом утес. Рядом с ним лежит поваленное грозой дерево, голые ветки его простираются над берегом и тянутся к воде, словно черные, высохшие руки мертвеца. У Динки захватывает дух от любопытства
– Вот это и есть утес Стеньки Разина, - тихо и убежденно говорит Ленька.
«…И стоит много лет, только мохом одет…» - припоминает очарованная Динка.
– Лень, Лень, а как же пройти туда, на этот камень?
– спрашивает она с замиранием сердца.
Ленька усаживается на траву и задумчиво жует травинку.
– Я знаю как, только не скажу…
– Почему не скажешь?
– шепотом спрашивает Динка.
– Потому не скажу, - медленно говорит Ленька, - что ты девчонка маленькая, сболтнешь кому-нибудь, похвалишься и выдашь это место.
– Не похвалюсь я, Лень! Не выдам я!
– лихорадочно цепляясь за него, уверяет Динка.
– Разве я сыщик какой-нибудь? Я не сыщик! Нет!
– В голосе ее слышится обида и гнев.
– Я не сыщик!
– топая ногой, кричит она на Леньку.
– Хорош сыщик!
– усмехается Ленька, забавляясь ее гневом.
– Сыщик - это Нат Пипкертон, пять копеек за выпуск! А ты куда годишься с оборкой энтой?.. Ну, чего разобиделась?
Занозистая какая! Утес ей понадобился! Ну, прыгай головой вниз!
Динка тоскливо оглядывается на камень… Леньке становится жаль девочку.
– Ладно, - мрачно говорит он, - я поведу. Только слышь, Макака… Задумал я убечь от хозяина, а деться мне некуда, кроме этого места. Скажешь кому пропал я.
Динка отчаянно мотает головой.
– Ну, посиди тут.
Ленька раздвигает соседние кусты, расшвыривает кучу валежника, отодвигает в сторону тяжелые камни и вытаскивает из земли широкую крепкую доску. Подтащив ее к краю обрыва и перекинув через трещину, он долго пробует крепость доски ногой, потом смело шагает на середину и, схватившись за ветку сухого дерева, перепрыгивает на утес.
– Вот как я!
– весело говорит он, глядя на оробевшую Динку.
– Теперь можешь идти! Тут твоих три шага, не больше. Только вниз не гляди. Боишься?
– Боюсь, - сознается Динка.
– Ну, боишься, так посиди маленько; а обвыкнут у тебя глаза, тогда и перейдешь.
– Ладно, - соглашается Динка, усаживаясь на край доски. «Как же атаман переходил туда? Тоже по доске или просто прыгал?
– думает она.
– Наверное, просто разгонялся и прыгал - ноги у него большие, длинные. А у меня ноги маленькие и не очень длинные, мне не допрыгнуть, а надо по доске…»
Ленька дважды переходит на обрыв, потом обратно на утес - проверяет доску.
– Ну, обвыкли глаза?
– спрашивает он.
– Нет еще, - вздыхает Динка.
– Доска-то… она качается…
– Ну, а что ж такого? Это ведь не сходни. Ну, обвыкай еще, - соглашается Ленька и снова переходит на утес. Остановившись на самом краю его, он выжидательно смотрит на Динку и, вытянув почти до середины доски руку, ободряюще говорит: - Вот и рука моя. Шаг шагнешь и хватайся.
Динка крепко сжимает зубы и встает на доску, но взгляд ее падает вниз, и она снова усаживается на обрыв.
– Ну, что же ты?
– разочарованно спрашивает Ленька, опуская руку.
– Вниз поглядела… - жалобно оправдывается Динка.
– Ну, вот какая! Я же сказал - не гляди!
– с досадой говорит Ленька.
Динка снова встает на доску.
– Давай руку!
– решительно говорит она. Ленька напряженно вытягивается вперед.
– Шагай - раз! Шагай - два!
– считает он, подхватывая на середине доски Динкину руку и осторожно переводя ее на утес.
– Вот и все!
– Все!
– облегченно говорит Динка и громко смеется от радости.
– Ну, теперь не страшно! Обходи за мной камень, тут у меня скрытное жилье есть. Не жилье, а настоящая пещера Лихтвейса!
– хвастливо говорит он.
Динка трогает поросший мхом и кое-где пожелтевший камень с дырочками на поверхности.
– Полезем на него!
– просит она.
– Полезем!
– соглашается Ленька.
– Только с другой стороны, тут не влезть.
Они обходят камень и, карабкаясь по сухим веткам поваленного дерева, взбираются на самую верхушку.
– Здесь атаман Стенька Разин сидел?
– шепотом спрашивает Динка, усаживаясь рядом с Ленькой на зеленый мох.
– А где же больше? Самое место ему тут!
– говорит Ленька.
– А посидевши, конечно, спать лег. И знаешь, где спал?
– Где?
– А в той пещере, что я сейчас говорил, - таинственно сообщает Ленька и стучит ногой по камню.
– Вот под этим самым камнем…
– Под нами? Но ведь он не спал, он думал… - сомневается Динка.
– Когда думал, а когда и спал… - задумчиво отвечает Ленька.
Динка смотрит на Волгу, на бегущие по ней пароходы, на длинные плоты.
– «И утес-великан все, что думал Степан, все тому смельчаку перескажет…» - тихо говорит она и робко спрашивает: - Перескажет нам что-нибудь утес, Лень?
– Перескажет, - уверенно кивает головой Ленька.
– Я и песни твоей еще не знал, а как приду, бывало, сюда, и чтой-то мне вроде кто нашептывает в уши: «Беги, Ленька, от хозяина али возьми камень и убей его! Не убьешь ты его, так он тебя убьет!»
– Убей ты!
– хватая его за руку, просит Динка.
– Убить человека не просто. Сроду никого не убивал я… Лучше убечь… Это я так, к слову сказал вроде сила у меня тут такая является!
– И у меня сила является, - шепчет Динка, сжимая свои кулачки.
– Это нам с тобой от Стеньки Разина, да?