Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
– Ты - меня?
– прищурился Ленька.
– Ну, бей! Ну, захоти! Кричи свое «Сарынь на кичку!» и бей!
– издевался он, выпячивая грудь и загораживая Динке дорогу.
– Если захочу, так и побью. Но я не захочу, потому что и так… у тебя… вся спина… - Динка безнадежно махнула рукой и снова заплакала.
– А что тебе моя спина? Это ведь другие били… а теперь ты руку приложи, - горько усмехнулся Ленька.
– Я пойду… - сказала Динка.
Но мальчик снова загородил ей дорогу:
– Переплачь,
Но Динка оттолкнула его руку:
– Не надо мне ничего!
– Да бери уж!
– Не надо!
– Эх, ты!
– с укором сказал Ленька, держа в руке гребешок.
– Я последние пять копеек заплатил… какую корзинищу одной торговке нес. Думал, обрадуешься ты, расчешешь свою гриву…
Динка бросила косой взгляд на гребешок.
– Не надо мне от тебя ничего, - повторила она.
– Ну, не надо так не надо, - сказал Ленька и сел на траву, обхватив руками колени.
– Тогда и книжку свою бери, мне тоже не надо, - добавил он, поднимая обернутую в бумагу книжку.
– Дала, теперь бери назад.
– Это не я дала, это Мышка, - не оборачиваясь, ответила Динка и медленно пошла по обрыву. Но Ленька догнал ее.
– Бери гребень, тогда возьму книгу, - примирительно сказал он.
– Тебе ведь купил, зленная какая!
– Я не зленная, а если ты меня прогонял и язвой ругался, то мне и гребня но надо.
– Прогонял… А зачем врала про себя? Я к тебе с хорошим, а ты ко мне с плохим. Я думал, ты хоть и маленькая девчонка, а дружбу понимаешь.
– Я ничего тебе плохого не сделала, я и не врала вовсе, а просто не сказала сразу, потому что ты только сирот жалеешь. А раз я не сирота, то и водиться со мной нечего!
– сердито сказала Динка.
– Значит, и на утес не пойдешь?
– Домой пойду.
– Ну ладно, - грустно сказал Ленька.
– Меня Митрич на субботу в город посылает. Рыбу он даст продать. Я думал, вместе с тобой поедем. Там на базаре карусели есть. Кто на лошади едет, а кто в санках. Один за другим крутятся вокруг столба. Видала ты их?
Динка покачала головой.
– Ну вот!
– обрадовался Ленька.
– Я бы покатал тебя. Мне Митрич десять копеек обещал за рыбу. А на каруселях, верно, недорого. Да ты бы хоть и одна покаталась, я не маленький…
У Динки захватило дух.
– Я бы поехала, - нерешительно оказала она, - но ведь мы уже раздружились.
– Да я больше не сержусь на тебя, - улыбнулся Ленька.,
– А я сержусь! Зачем ты меня язвой обругал? Поклянись, что больше так никогда не скажешь! Тогда поеду!
– Да ну тебя! Еще клясться ей буду!
– рассердился Ленька.
– Ну, тогда катайся сам на своих каруселях!
– И Динка решительно двинулась вперед.
– Да погоди! Ну как я клясться буду? Чего хоть говорить-то?
– расстроился Ленька.
– Как ругался, так и клянись.
– Язвой, что ли?
– Не язвой, а своим честным именем и гробом.
– Каким гробом?
– Своим, конечно.
– А где у меня свой гроб?
– засмеялся Ленька, - Я же не мертвец!
– Так будешь мертвецом, если нарушишь клятву!
– припугнула Динка.
– Я и без клятвы буду мертвецом, если хозяин мой вернется, а на барже пусто.
– А разве он уже должен приехать?
– Да не должен бы… Но я ведь на барже с утра не был. Ну как он вернулся?
– забеспокоился вдруг Ленька.
– Тогда, значит, мы и в город не поедем?
– Какой тогда город!
– Как же я узнаю, Лень, приехал он или нет?
– А где ты живешь? Далеко отсюда?
– Да нет, совсем близко, только подняться наверх - и все! Пойдем, покажу! И знаешь, Лень? Вешай мне флажок на забор, когда идешь на утес, вот я и буду знать… Если нет флажка, значит, хозяин приехал, - быстро придумала Динка.
– А где я его возьму, этот флажок?
– У нас есть много, елочные остались. Я дам тебе, ладно? И тогда я тоже не буду зря бегать, а то все ругаются дома.
– Ну пойдем, покажи свой забор и вынеси мне флажок. Пошли скорее!
– Подожди… а клятва?
– придирчиво спросила Динка. Ленька махнул рукой и улыбнулся:
– Да я и так тебя сроду больше не обругаю. Что я, враг себе, что ли?
– Ну, тогда пойдем!
– великодушно согласилась Динка. С тех пор она каждый день с нетерпением ждала флажка и обещанной субботы.
Глава 33
СБОРЫ В ТЕАТР
Пока Динка бегала на утес и ждала субботы, подошел торжественный день сборов в театр. Еще перед этим вечером Катя и Марина вытащили из шкафа все свои наряды. На кроватях лежал целый ворох старых, поношенных платьев и блузок. А вокруг с озабоченными лицами стояли ближайшие cоветчицы.
– Мышка и Алина. Динки не было - она повела домой Марьяшку.
– Я так давно себе ничего не шила, - перебирая свои вещи, говорила Марина, - что просто не знаю, что надеть!
– Мамочка, а вот это! Папино любимое надень!
– сказала Алина, доставая из шкафа черное шелковое платье.
– Надень, мамочка!
– Конечно! Оно же очень скромное и так идет тебе, - сказала Катя.
– Да нет! Зачем трепать его зря… Повесь, повесь, Алина!
– забеспокоилась мать.
– Надень, надень! Ничего ему за один раз не сделается. Все-таки модная пьеса, может оказаться много знакомых, надо быть в приличном виде, решительно заявила Катя.
– Надень, мамочка! Ты будешь такая красивая!
– запросили девочки.