Динка
Шрифт:
– Все! Все! – кричал дядя Лека – Завтра же едем! Ну а соловьи там поют? – спросил он у Хохолка.
– И соловьи... и ля-гуш-ки, – серьезно ответил Хохолок.
Глава 26
Несметные сокровища
Прошло всего две недели со дня приезда дяди Леки, а семья Арсеньевых, к своему удивлению, стала обладательницей маленького хуторка с белой хаткой. А в Динкиной жизни произошло настоящее чудо. Она вдруг почувствовала
Уткнув лицо в букет полевых гвоздик, она мчалась по луговой тропинке к узенькой, изворотливой речонке... В буйной траве на влажном лугу расхаживали черногузы. [1] Их длинные клювы ловко вылавливали себе на обед зазевавшихся лягушек.
При виде бегущей по тропинке девочки черногузы лениво хлопали крыльями и, сложив, как две палочки, ноги, перелетали на другое место. Достигнув речонки, Динка сбрасывала платье и бросалась с головой в заросшую лесной зеленью и желтыми кувшинками воду...
1
Черногузы – цапли
Проголодавшись, Динка бежала домой. Алина и Мышка, поздоровевшие на воздухе, загорелые и веселые, варили на летней печурке, сложенной наспех из кирпича и глины, зеленый борщ...
Никто не упрекал Динку, что она где-то бегает, и Динка вволю наслаждалась своей свободой.
– Ну что ты там еще интересного видела? – спрашивал дедушка Никич, сидя в тени ветвистого дуба в кресле-качалке.
– Некогда, дедушка Никич, некогда! Потом расскажу!
У Динки было еще одно сокровище – это кривая на один глаз лошадь Прима. Дядя Лека купил ее у соседнего помещика вместе со старой бричкой. Прима каждый день утром отвозила на станцию маму и вечером встречала ее. На козлах сидел Ефим Бессмертный, единственный сосед новых хуторян. В полуверсте от Арсеньевых стояла наспех сколоченная хатка, в которой жил Ефим со своей молодой женой Марьяной. Как только Арсеньевы переехали в свое новое жилье, при первом же дожде оказалось, что крыша течет, двери перекосились, окна не открываются. Нужно было что-то делать. Ефим пришел сам и предложил свои услуги. Руки у Ефима были золотые. Высокий, кудрявый, с голубыми серьезными глазами, он сразу располагал к себе. Динка быстро подружилась с ним.
– Знаешь, мама, Ефим очень круглый сирота. У него ничего нет – ни лошади, ни коровы... За него и Марьяну не хотели отдавать, но Ефим отработал пану два лета за клочок земли, построил хатку и женился на Марьяне! Я уже была у них в гостях! Мамочка, пусть Марьяна помажет нам хату, она очень хорошо умеет мазать.
Арсеньевы познакомились и с Марьяной. Синеглазая, стройная, как тополек, Марьяна в вышитой украинской рубашке, с бусами на шее, казалось, только что сошла со сцены украинского театра... Ефим и Марьяна сразу расположили к себе Арсеньевых и стали их лучшими советчиками и помощниками. Под руководством Марьяны девочки вскопали землю под огород, посадили всякую зелень. Оставался последний месяц каникул... Леня с Васей жили в городе, Марина часто забегала к ним со службы.
Увлеченная своей новой вольной жизнью, Динка как будто совсем забыла о Лене.
– Как это как? – удивлялась Мышка. – Даже Алине и то как-то не хватает Лени, про себя я уже не говорю, я и без Васи скучаю, а Динка даже и не думает ни о ком.
– Ну и, пожалуйста, не напоминайте ей... У Лени последние считаные дни перед экзаменами! Не дай бог, Динка запросится сейчас в город!
Но Динка не просилась. У нее было много дела. С утра, когда Прима возвращалась со станции, Динка купала ее в пруду, чистила щеткой и вела на луг пастись. Все выпрошенные у матери деньги она тратила теперь на овес для своей любимицы, таскала ей со стола куски хлеба, и благодарная Прима, отличая от всех свою маленькую хозяйку, встречала ее радостным ржанием...
И еще было у Динки одно интересное, завязавшееся на хуторе знакомство. Это те дорогие «людыны», без которых даже в богатых лесах, среди несметных сокровищ земли Динка не мыслила своей жизни.
Глава 27
Дорогие людыны!
Впервые дни Динка не испытывала одиночества, но однажды, остановившись на лугу среди густой травы и колыхающихся от ветерка ромашек, она вдруг остро почувствовала, что ей чего-то недостает.
Оглянувшись во все стороны, она попробовала громко и призывно крикнуть:
– Эй, эй! Где вы?
«Где вы... где вы...» – прокатилось за лугом и затихло без ответа.
– Ау!.. Ау!.. – еще раз крикнула Динка, и снова ей ответило только эхо. Тогда она побежала к Ефиму.
– Ефим, здесь есть где-нибудь такие людыны, как я? Такие дети, Ефим?
– Чого-чого, – усмехнулся Ефим, – а детей хватает!
– А где же они? Почему я никого не вижу?
– Ну, дак они, конечно, по деревням больше да в экономии пана! А чего ж вы их не видите, когда они вон в кустах сидят, выглядают... Любопытные, как мухи. Я их и вчера видел, и сегодня, как шел к вам, – улыбнулся Ефим.
– В кустах? А где это? – беспомощно оглядываясь, спросила Динка.
– Ну, может, сегодня нету, так завтра будут... У них же свой интерес к городским людям.
Динка стала приглядываться к кустам и деревьям. Как-то утром за тремя березками мелькнул белый платочек.
«Идут, идут!»
Но они не шли, а стояли. Мальчик и девочка. Девочка смущенно натягивала рукава вышитой рубашки и, склонив набок голову, смотрела на Динку серьезными голубыми глазами; из-под длинной широкой юбки с фартуком виднелись утопавшие в траве маленькие босые ноги.
Мальчик стоял немного поодаль; штаны его, застегнутые на одну пуговицу на животе, доходили ему до щиколоток, на плечах, поверх рубашки из серого полотна, болтался чей-то старый пиджак.
Динка, боясь, что гости уйдут, бросилась к ним, протянула руки:
– Здравствуйте! Здравствуйте! Пришли наконец!
Она поймала прятавшуюся в рукаве загорелую руку девочки, похлопала по плечу мальчика.
– А я так ждала... Как вас зовут? – с интересом спросила она.
– Меня Федорка, а его Дмитро, – несмело ответила девочка.
Мальчик, щуря темные глаза, опасливо смотрел на хлопавшую его по плечу Динкину руку.
– Да вы не бойтесь! Меня зовут Динка!
– А я с того году пойду панских коров пасти, – ни с того ни с сего заявил вдруг басом Дмитро.
Федорка подняла свои тонкие бровки и дернула плечом:
– Не хвастай, бо это еще неизвестно! Павло сказал, если твоя матка принесет ему порося, то он возьмет тебя подпаском, а если нет, то кого другого пошлют.
– Нема у нас порося... – сердито сказал мальчик.