Динка
Шрифт:
– Пойдем! – равнодушно сказала Динка. – Только меня господь не сподобит, я неверующая!
Девочки пошли. Побегав по казенному лесу, они добрались до «святой кринички», как ее окрестили старухи, и с любопытством заглянули в нее. Криничка была неглубокая. Сквозь чистую прозрачную воду видно было дно. Динка нагнулась первая.
– Ничего тут нет! – засмеялась она.
Федорка, шепча какие-то молитвы и мелко крестясь, заглянула в криничку.
– Ой, мамонька моя! – простонала она. – Не вижу... Ничего не вижу... Не хочет
– Да чепуха это! Ничего там нет. Никто и не видит.
– Ох, нет, нет! В прошлое воскресенье сам батюшка в церкви говорил! И две старухи сами видели... Лежит в воде икона божьей матери с младенцем на руках. Безгрешные старухи, они и видели! А я, грешница, ничего не вижу...
Всю дорогу Федорка плакала, а Динка сердилась:
– Враки это все! Никто там ничего не видел!
На следующее воскресенье девочки опять пошли. На этот раз около «святой кринички» собрался народ: матери принесли детей, появились откуда-то батюшка и два монаха...
Люди заглядывали в криничку, били себя кулаком в грудь, плакали горькими, покаянными слезами... Динка, протиснувшись вперед, к своему удивлению, увидела в воде икону божьей матери и, подозвав Федорку, сказала:
– Смотри скорей, а то опять будешь плакать! Вот она, твоя божья матерь!
Федорка глядела, крестилась, радовалась:
– Сподобил господь...
Но на обратном пути ее одолели сомнения:
– А ты, Динка, тоже видела божью матерь?
– Конечно, видела. Это же икона! Ее сами монахи подложили! Вот хитрюги какие! – хохотала Динка.
– Смотри, накажет тебя бог! – пугалась Федорка. – Не насмехайся лучше!
– Да я ни во что это не верю! А вот хочешь, пойдем раным-рано на эту криничку, я прыгну туда и вытащу тебе эту икону? Хочешь?
– Нет, нет! – замахала руками Федорка. – Я боюсь! Накажет нас бог, отнимет руки и ноги! Калеками станем, лучше и не говори мне такого!
– Ну, как хочешь! Только подумай сама, почему же нам одинаковая честь – что тебе, то и мне? Ты верующая, тебе бы божья матерь и показалась, а мне зачем?
– Не знаю... – вздохнула Федорка. – Как я могу знать, что божья матерь об нас думает?
Динка снова захохотала. Федорка обиделась. Утром Динка прибежала к ней мириться.
– Не будем спорить, – сказала она. – Когда-нибудь ты сама узнаешь, что все это неправда.
Федорка узнала через несколько дней. Она прибежала к Динке с неожиданной новостью.
– Чуешь, Динка? – живо сказала она. – На святую криницу зашли какие-то хлопцы с Киева... Кто говорит, студенты... Зашли, заглянули в криницу да и говорят: вот как здесь народ морочат! Один разделся, нырнул в криницу и вытащил икону богоматери... Монах давай шуметь на него, старухи плакать начали, а эти хлопцы только смеются: «Кому вы верите? Попам да монахам?» И теперь все... Не стали люди туда ходить, и я не пойду больше, – закончила Федорка.
– Вот здорово получилось! – рассказывая об этом дома, заключила Динка.
Глава 29
Прощание с летом
Федорка была живая и любознательная девочка, а Динке нужна была слушательница. Усевшись на траву под тремя березками, Федорка могла без конца слушать Динкины истории. В этих историях вымысел был так искусно перемешан с правдой, что Федорка, слушая их, то смеялась, то плакала, то просто, удивляясь, говорила:
– И откуда ты так много знаешь? Как будто уже сто лет живешь на свете!
– А из книг! Я многое знаю из книг, – скромно сознавалась Динка.
– Вот если бы и мне выучиться читать! – сказала один раз Федорка.
Динка попросила маму привезти Федорке букварь и каждый день терпеливо показывала ей буквы. Память у Федорки была редкая, буквы она запоминала сразу.
– Когда я приеду на следующее лето, ты будешь уже читать! – радовалась Динка.
Незаметно шло время. Однажды Федорка пришла на хутор в красном монисто из калины; на голове у нее был венок из желтых осенних листьев.
Динка подняла глаза на три березки и увидела, что листья их тоже пожелтели.
– Федорка! – растерянно сказала она. – Ведь это осень! Уже наступила осень!
Федорка кивнула головой, и веселое круглое личико ее затуманилось.
– Наверно, скоро вам уезжать? – забеспокоилась она.
– Да-да, скоро... – машинально ответила Динка. Словно очнувшись от долгого сна, она вдруг увидела выросшие на полях стога, скошенное жито. Вспомнила песни жнецов.
Все это было уже давно-давно...
– Осень, осень! Значит, уже скоро у Лени экзамены!
Динку вдруг охватило страшное беспокойство, и утром, рано вскочив, она стала собираться в город.
– Мама, я поеду с тобой! Я очень соскучилась по Лене...
– У Лени через три дня экзамены, ты можешь ему помешать! – строго сказала Марина.
– Ни в коем случае не бери ее с собой, мама; она сорвет Лене все занятия, да еще в последние дни! – решительно запротестовала Алина.
– Конечно. Не надо тебе ехать, Диночка... Лене сейчас очень трудно, – вздохнула Мышка.
Но Динка как будто очнулась от долгого сна:
– Не говорите мне ничего, я все равно поеду! Я хочу быть с Леней...
Мать уехала. Сестры пробовали еще уговорить Динку, но она, молча сжав губы, собрала свой баульчик, сбегала попрощаться в экономию к Федорке:
– Вот тебе, Федорка, тетрадки, цветные карандаши... Я, может, еще приеду...
Федорка замигала длинными ресницами, вытерла концом платка круглые, как горошинки, слезы:
– Привыкла я до тебя...
Динка вытащила из кос новые ленты, сунула их Федорке и убежала. С Дмитро попрощалась весело, на ходу.