Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно
Шрифт:
— Мы все это понимаем, но нам нужны факты, — сказал Местерс.
— Факты? — воскликнул Ментлинг громким голосом. — В течение всей прошлой ночи я видел, что Гийо безумен до такой степени, что может совершить преступление. Гийо — мой родной брат! Говоря откровенно, я вовсе не ненавижу врачей, иначе я бы не выносил Арнольда и сразу бы догадался, кто — Бендер, но я боялся, что врачи заметят болезнь Гийо. Прошлой ночью, после убийства Бендера, когда мне Боб Керстерс сообщил по секрету, что он видел, как этот молодой человек тайком выходил из комнаты Гийо, и когда мы после этого узнали, что Бендер уже выследил кого-то… мне пришлось пойти к себе и лечь, чтобы прийти в себя.
— Как? — воскликнул Местерс. —
Керстерс попытался объяснить:
— Кажется, теперь уже нет причины молчать об этом, — сказал он. — По правде говоря, когда я увидел лицо Бендера, я подумал, что он что-то украл, и больше уже об этом не думал. Вы придаете значение этому факту? Вот что произошло вчера вечером: за два часа до ужина я отправился в свою комнату, чтобы почистить одежду, как вдруг заметил Бендера, высунувшего голову из-за двери Гийо. Он поглядел направо и налево, чтобы убедиться, что путь свободен, и вышел быстрыми шагами. Я шел ему навстречу и заметил странное выражение его лица. Он вертел пуговицу на рукаве пиджака, за которую зацепилась какая-то черная нитка или волос. Поэтому он меня не заметил.
— Какая-то нитка?! — повторил Местерс изменившимся голосом.
— Нитка? — спросил Г. М.
Два сыщика переглянулись.
— Что он с ней сделал, мистер Керстерс?
— Ничего, он ее просто отцепил и бросил, как сделал бы каждый, затем поспешно удалился. Почему вы об этом спрашиваете?
— Слушайте, Местерс, обойдитесь без ваших замечаний, вы сами придали большое значение этой детали, — сказал Г. М. — Кимоно Гийо очень старое, и край кармана весь протертый. Поразмыслите! Нет ничего странного в том, что вы так старательно спрятали нитку, которую сняли со ставней окна, нитка несомненно вытянута из этого кармана: Бендер искал что-то в комнате Гийо, сунул руку в карман, и за одну из пуговиц его рукава зацепилась вытянутая нитка… Где вы нашли эту нитку, Местерс, в какой части окна, отвечайте быстро!
— Она была прицеплена к шероховатому краю отверстия для вентиляции. Вы же не можете предположить, — пробормотал инспектор, — что Бендер сам ее привязал, даже если еще какой-то кусочек нитки оставался обмотанным вокруг пуговицы его рукава? Возможно, возможно, но я не уверен, что, оставшись в комнате один, он подошел к окну, чтобы проверить, заперты ли ставни, прежде чем вновь усесться на место. И вы подумали, что кусочек нитки остался, зацепившись за край отверстия? Да? Это ваше объяснение?
Г. М. подошел к окну и стал разглядывать серое небо.
— Местерс, — сказал он наконец, — странная теория рухнула, как карточный домик. Чего стоит теперь ваше предположение, будто убийство совершено посредством стрелы, брошенной с помощью нитки–паутинки? Чего стоит вся ваша странная история? Она была создана из ничего и не смогла продержаться.
Местерс нервно закашлял.
— Вот еще один полезный опыт для пас, друг мой: труп Бендера. Самый необычный из всех, что я когда-либо видел. Он нас ввел в заблуждение благодаря девятке пик и кусочку пергамента, а теперь вот преподносит нам последний удар этой ниткой.
— Не будете ли вы настолько любезны, чтобы объяснить мне, о чем вы, черт возьми, говорите?!
— За все блага мира я не скажу больше ни одного слова об этой стреле. Друзья мои, мне делается стыдно, как вспомню ту комедию, которую мы разыграли в моей канцелярии час назад! В будущем я буду полагаться только на свое собственное мышление. Может ли кто-нибудь из вас сказать что-либо разумное?
Ментлинга вновь обуял приступ ярости.
— Вы что — слепые?! — воскликнул он. — Вы не видите даже того, что очевидно для всех. Арестуйте Равеля! Вот что вы должны сделать! Все много болтают о наследственном безумии в нашей семье, но ведь и Равель также причастен к этому делу. Гийо мне вчера вечером доказал… он меня предостерег… это был последний раз, когда я видел его в живых. Почему же вы хотите свалить вину на нас, когда Равель тоже находился в доме в то время, когда был убит пес и вообще начались все эти страшные дела? Никогда прежде у нас не случалось ничего подобного! Для чего вообще Равель здесь? Забросил все дела на три недели для того, чтобы купить два предмета из обстановки общей стоимостью не больше ста фунтов… И наконец, разве вы не замечаете ничего странного в его поступках? Что он ищет?
— Это я вам могу сказать, — ответил Г. М., указав на серебряную шкатулку. — Вот что он искал, хотя и не знал, что именно это ему нужно. Он искал в ошибочном месте, так как местоположение этого предмета изменено. Хотите, чтобы я вам показал? — Г. М. взял в руки тяжелую шкатулку и снова подошел к окну, на фоне которого четко вырисовывался силуэт его крупной фигуры. — Вы сто раз задавали себе вопрос: зачем Равель тайком, среди ночи, пробирался в эту комнату? Но спросили ли вы также, почему Гийо сделал то же самое? Найдите причину, заставившую его прийти сюда без лампы, так что убийца имел возможность схватить его за воротник и поразить ударом со спины. Вам не придется, Местерс, долго размышлять над ответом, потому что вы, так же как и я, наблюдали его на грани нервного припадка, когда он увидел эту шкатулку в наших руках. И разве вы не заметили, с каким упорством он настаивал, чтобы ему позволили ее унести? Вы отказали ему, и поэтому он пришел сюда за ней. — Немного помолчав, он продолжал: — Но зачем? Я не раз пытался привлечь ваше внимание к этой шкатулке, без конца повторял, что и ней есть какой-то скрытый механизм, а вы меня неустанно убеждали, что шкатулка не таит никакой отравленной ловушки. Согласен с вами, но в таком случае, что другое могло находиться внутри? Одним словом: для чего могла служить эта шкатулка?
— А как вы думаете? — спросил Местерс.
— Для того чтобы хранить драгоценности, — сказал Г. М., — она, вероятно, имеет двойное дно.
Он поставил шкатулку на стол и провел рукой по дну. Неожиданно внизу выдвинулся ящичек, открывшийся при помощи какого-то механизма. Крышка так резко отскочила, что все содержимое выпало из ящичка. Присутствующие отпрянули. На полу лежал маленький кожаный мешочек… из него посыпались драгоценности.
Терлену бросились в глаза пять бриллиантов, из которых два были в золотой оправе.
— Драгоценности, подаренные палачу, те, которыми так охотно хвалилась старая Марта Дебу, — воскликнул Г. М. — Вот что он искал!
Глава 14. Стул Марты Дебу
— Звонят в подъезде, — сказал Г. М. — Это, несомненно, полицейский врач и бригада полицейского управления для снятия отпечатков и следов. Если вы хотите услышать мои предположения об этой проклятой комнате, будет лучше, если мы перейдем куда-нибудь в другое место. Здесь будут нам мешать. Возьмите с собой стул, принадлежавший «Господину из Парижа», — тот, у которого сейчас сломана ножка, — он нам понадобится.
Ментлинг нагнулся, чтобы поднять совершенно новый кожаный мешочек и его содержимое: на его вытянутой ладони драгоценности, казалось, сияли еще большим блеском. Даже Терлен, который не был знатоком камней, с восхищением поглядел на два бриллианта, оправленных золотом.
Ментлинг показал на большой бриллиант.
— Этот, вероятно, восемьдесят каратов, а возможно, и сто.
— Спрячьте эти драгоценности в карман, — прервал его Г. М., — они теперь принадлежат вам. Я хотел предоставить возможность Гийо взять их за то, что у него хватило ума их найти, но я не подумал, что он может заплатить за них жизнью.