Дипломатическая почта
Шрифт:
– Вот тем и занимаюсь, – нахмурив брови, четко проговорил Кэр. – Предъявляю доказательства благоволения богов. Занимаюсь демоны знают чем вместо простой и понятной работы. Имея все полномочия посла, вынужден высаживаться на Чужом острове, и пробираться через половину Ожерелья. Хорошо, что уже десять лет именно острова является моей сферой… торговых операций.
– У вас очень хороший налер, – и понятно отчего. Шпион? Ну что же… – А какова причина? Ради чего все это? Ради чего? Долги, жертвы… Айры, морийцы? – склонив голову, сползла на пол, обхватывая супруга за колени. Ну же, скажи мне, доверься. И дальше мы пойдем вместе.
– Рония желает заключить
Да, это не так просто. Удача очень важна… Мысли замерли. Сделка. С Ронией. Разве такое возможно? Пальцы судорожно скомкали ткань.
– Но зачем? Что мы можем предложить самому крупному государству этого мира?
Непонимающе расширила глаза.
– Корабли, Айна, корабли. Стремительные лекки, крепкие рукки, большие шекки [12] … И людей, знающих свое дело.
– Но с чего вдруг? – понятно, понятно, кажется… Почти все.
12
Шекка – большой корабль, три мачты, смешанное парусное вооружение. Грузопассажирский.
– Ты слышала, что в прошлом году произошло в приграничье? Нет, конечно же… – он задумчиво взъерошил мои волосы, – откуда? Мы будем строить порт. В отрогах Великих гор.
Ах… Вряд ли Мория, та, что думает, будто контролирует бесконечные просторы, будет рада такому сопернику. Нужна охрана, учителя морского дела…
– Но тогда да, испытание очень важно. Ведь такие решения… о совместных действиях, принимаются на Большом совете. И право ваше надо будет доказывать им всем, – я улыбнулась. – Но удача точно на нашей стороне.
– Почему? – Кэрдан склонил голову, тени четче обозначили запавшие щеки, острые скулы.
– Мы ведь еще живы…
– Как бы это не было странно, – согласился супруг. – Что теперь ты скажешь?
– Возможно, решение не будет принято. То, что нужно вам. Потому что есть Иттинар, саеш Черной Жемчужины, племянник и проигравший соперник…
– На этот счет, – по губам мужчины скользнула хищная усмешка, – у меня тоже кое-что есть. Его, едва только Раттиар взглянет на бумаги… как это называется?
Он демонстративно сжал пальцы, будто кого-то душа.
– Отрекутся от него… да? А не было ли это слишком рискованно, вот так, в одиночку…
Ведь многим эта сделка, если она состоится, встанет поперек горла. Поэтому мне – страшно. И ничуть не стыдно от того, что коченеет сердце и где-то в глубине души леденеет ярость.
– Я десять лет на Ожерелье… торговлей занимаюсь.
Отвернувшись, принялась считать звезды, мерцающие на черном бархате неба. Торговлей… Там, на Чужом, опасном и сумрачно-скалистом острове, где разрешено приставать чужим кораблем, полно контрабандистов, вольных авантюристов и прочего сброда. Есть и ронийские шпионы, выходит. Мне немножко смешно. Какие бы ни были на Ожерелье тайны, все они теперь откроются миру. Ведь саеш Тьелегрин должен знать, что происходит на вверенной ему территории и далее… ведь шпион должен доложить своему командиру о происходящем, ведь посол… расскажет государю о результатах переговоров… Возможно, что-то изменится на островах.
– Спать, – говорю я, поднимаясь с колен, опустошенная, – спать. Все прочее – завтра.
Мужчина согласно кивнул.
Дни и ночи, бегущие вместе с леккой, слились в единое расшитое серебром полотно. Бархатные звездные ночи, соленые брызги дней, тихие разговоры и непрерывный надрывный стон корпуса. Попутный теплый ветер, безлюдные скалы, поросшие мшистым кустарником, и серебристо-синее волнующееся полотно моря. За четыре дня путешествия мы не увидели ни одного корабля. Только на горизонте промелькнули пару раз косые белые паруса. И хорошо… Кого бы мы могли встретить сейчас? Только противника.
А ночевки вполглаза на палубе из боязни пропустить момент, когда надколотая скорлупа корпуса окончательно развалится, не самое страшное, что могло случиться со мной. Это моя забота и моя обязанность, как капитана, довести «Красту» до места назначения, и высадить пассажиров целыми и невредимыми. Ну а то, что в таковых числятся сейчас матросы и саеш Тьелегрина, для моей морской ипостаси значения не имеет. Таковы правила. Как саеш и сеамни непогрешимы на суше, так капитан – на море.
Я знаю, что еще одного такого рывка мы можем и не выдержать. Очередная ловушка, бесполезная попытка убежать, и все… До земли мы не дотянем, и никаких абордажей не понадобится. Сами затонем… Вот будет бесславный конец для единственной в Ожерелье лекки с Крыльями! Между прочим… в конструкцию надо внести изменения, с учетом того, что скорость, теперь я знаю на деле, куда выше той, на которую рассчитаны блоки и рама.
И хорошо, что прорвавшись через морийскую сеть, мы здорово отклонились от прямого курса, и подбираемся к столичной бусине совсем с другой стороны. Нас ждут, да… Наверняка. Но не от скальной гряды, огибающей острова, и служащей дополнительным щитом от нападения с океана.
С мачты, вцепившись в гудящие от напряжения канаты, я всматривалась в серую, вырастающую на горизонте гряду. Чуть ниже, неслышно скользя в вечернем сумраке, троица матросов меняла паруса, заменяя белоснежную ткань на жемчужно-серую, сливающуюся с мрачным, тусклым и каким-то безжизненным морем. Небо было затянуто облаками, ровный ветер нагонял с горизонта черные грозовые тучи. Только белая пена у подножия скал разнообразила затягивающую сознание глубину, вместе со скалами разделяя мир надвое. Но предаваться созерцанию мира было некогда. Соскользнув вниз, заняла место у штурвала.
– Нам снова держаться? – тихо прошептал на ухо Кэр, осторожно касаясь моих волос. Он стоял рядом, вполне уверенно держась на ногах. Сощурив глаза, мужчина созерцал врага, с которым не имел возможности сразиться и победить. Напряжение и бессильная злость проступали на лице, в крепко сжатых, побелевших губах. Отступив на шаг, он оперся на перила, пережидая неожиданно накативший приступ слабости. В такие моменты сквозь загар на лице его проступала нездоровая серость. Яд айров уходил из его тела, но медленно, хотя я старалась выдерживать режим приема противоядия. Ощущать себя балластом, бесполезным грузом – тошно, понимаю. Он человек действия, но сейчас… Что он может сделать сейчас?
– Да, мой господин, но мы пойдем очень-очень медленно, как водяная рысь, таящаяся в засаде, – и глухо приказала, мысленно отдавая благодарность серому, затянутому облаками небу, – убрать паруса кроме маскировочных!
Тихий голос прогулялся до гряды и обратно, пробился сквозь шум волн, потревожив птиц. Те с криками поднялись в воздух, белыми молниями разметавшись над скалами.
– Тир, Ран, на нос с глубиномером. Каждую лею промеряйте. Тишина.
Лекка скользнула вдоль каменных отрогов, повинуясь рулю. Чуть отвернув, прошла боком… Дальше, у скал в воздухе стояла влажная пелена от постоянно бьющихся о скалы волн. Трудно понять, есть ли проход.