Дипломатические комментарии
Шрифт:
Что касается участия Германии в этом союзе, то оно отпало. Японское правительство предоставило английскому правительству право решить вопрос о приглашении Германии присоединиться к союзу. Но как раз в это время германский канцлер граф Бюлов произнес в рейхстаге речь с нападками на Джозефа Чемберлена и с резкими замечаниями в отношении британской армии.
В итоге дело ограничилось уведомлением Германии о заключенном союзе.
Договор между Англией и Японией признавал интересы Японии и в Корее и в. Китае, а интересы Англии только в Китае. Договор обязывал обе стороны во время войны одного из союзников с третьим государством прийти на помощь друг другу, если
Заключение англо-японского союза сильно укрепило позиции Японии и сделало ее более твердой и решительной по отношению к России. Участие Германии в переговорах об англо-японском союзе показывало, что Германия не создаст трудностей для Японии в японо-русском конфликте того времени. Настроения в США были тоже благоприятны для Японии. Все это дало ей возможность смело начать в 1904 г. войну против царской России.
В те времена руководители японской политики находили нужным считаться с мировым общественным мнением и, начиная войну с царской Россией без объявления войны, соблюдали известную осторожность. Это выразилось в том, что они предварительно разорвали дипломатические отношения с Россией. Но чтобы использовать элемент внезапности нападения, они постарались создать у царского правительства впечатление, что войны не будет и разрыв дипломатических отношений представляет собой лишь способ нажима на царское правительство с целью сделать его более уступчивым при решении вопросов, вызывавших тогда споры между этими двумя странами.
6 февраля 1904 г. бывший японский посланник в Петербурге Курино послал царскому правительству ноту, в которой заявлял, что он по поручению своего правительства прекращает переговоры ввиду их бесплодности. Затем в тот же день он направил царскому министру иностранных дел Ламздорфу еще одну ноту, в которой было сказано, что вследствие безрезультатности переговоров он уполномочен разорвать дипломатические сношения с Россией. Вероятно, умышленно в ноте было упомянуто о разрыве дипломатических отношений и об отзыве дипломатических представителей, но ничего не было сказано об отзыве консульских представителей. Имеются сведения, что Курино написал еще личное письмо Ламздорфу, в котором выражал сожаление о том, что вынужден покинуть пределы России, но надеется, что скоро вернется.
Царское правительство пришло к убеждению, что разрыв дипломатических отношений в данном случае не повлечет за собой военных действий со стороны Японии, что это просто маневр, к которому прибегло японское правительство, для того чтобы понудить царское правительство быть более уступчивым, более покладистым в своих отношениях с Японией. Исходя из этого, Ламздорф не нашел ничего лучшего, как послать телеграмму тогдашнему наместнику на Дальнем Востоке адмиралу Алексееву с предупреждением и указанием соблюдать максимальную осторожность и не допускать никаких шагов, которые могли бы быть истолкованы японским правительством как начало военных действий со стороны России.
В это время адмирал Алексеев уже вывел порт-артурскую эскадру в открытое море, полагая, что в открытом море русская эскадра будет находиться в лучшем положении в случае нападения на нее японцев, чем в порту или на рейде вне порта. Получив телеграмму Ламздорфа, Алексеев отдал распоряжение порт-артурской эскадре вернуться назад и стать на рейде, расположив свои корабли один рядом с другим. Для того чтобы лучше и ярче продемонстрировать свои мирные намерения, адмирал Алексеев устроил даже бал для офицеров эскадры и вызвал большинство из них для этого на берег.
Японцы намеревались внезапно атаковать порт-артурскую эскадру, чтобы ее полностью обезвредить и сделать неспособной мешать сколько-нибудь значительно переброскам японских войск с островов в Корею. 6 февраля японские морские силы вышли в открытое море в составе двух эскадр. Одна, самая большая, направилась к Порт-Артуру, а другая, маленькая, — к берегам Кореи. Вместе с тем японское правительство приняло меры к тому, чтобы целиком изолировать Японию от внешнего мира, и запретило посылку каких бы то ни было телеграмм из Японии за границу. Таким образом, царская миссия и ее морской атташе не имели возможности информировать Петербург о выходе японского военно-морского флота в море.
8 февраля японская эскадра, направленная к Корее, встретила два русских военных корабля — крейсер «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец» — и в неравном бою, на глазах американских и английских моряков, потопила их. Тогда же основные силы японского военно-морского флота подошли к Порт-Артуру, атаковали стоявшие на рейде корабли порт-артурской эскадры, потопили значительную часть их, а некоторую часть вывели из строя. После этого русская порт-артурская эскадра оказалась небоеспособной и не могла препятствовать перевозке японских войск с островов на континент, что сыграло большую роль во всем ходе русско-японской войны.
Нельзя обойти молчанием исключительное вероломство, к которому в это время призывал германское правительство начальник германского генерального штаба известный генерал Шлиффен, который предлагал воспользоваться трудностями России на Дальнем Востоке, чтобы напасть на нее с запада. Правительство Вильгельма II не пошло на это, потому что считало себя недостаточно подготовленным к этой войне с Россией, которая должна была бы вызвать также войну с Францией и, возможно, с Англией. Германская армия еще не была достаточно хорошо вооружена, а к выполнению программы военно-морского строительства Германия только недавно приступила.
Между прочим в своей книге «Моя борьба» Гитлер высказывает мысль о том, что Шлиффен был тогда прав, а правительство Вильгельма II совершило ошибку. Он считает вполне естественным, чтобы германское правительство, которое толкало царскую Россию на войну с Японией, воспользовалось этой войной для удара по России через ее западную границу, несмотря на заверения в дружбе и прочее. Подлая, низкая политика, предлагавшаяся генералом Шлиффеном, разумеется, была по вкусу Гитлеру, для которого, чем гнуснее политика, чем больше в ней лжи и обмана, тем она привлекательнее.
Большой интерес представляют комментарии Исии относительно обстановки, при которой был заключен Портсмутский мирный договор.
США были против экспансии царской России на Дальнем Востоке. Сила Японии не представлялась США значительной. Позиция президента Теодора Рузвельта имела большое влияние на международные отношения.
Прежде всего Теодор Рузвельт считал, что Тихий океан представляет собой большую важность для США, чем Атлантический океан. В письме 17 июня 1905 г. он писал: «Я думаю, что наша будущая история больше будет определяться нашей позицией на Тихом океане в отношении Китая, чем нашей позицией на Атлантическом океане в отношении Европы».