Дисконект. Отключи меня от сети
Шрифт:
— Я так понимаю, ты опять за рулём. Думаю, мне всё же не помешает один-два стакана чего-то крепкого. Адвокаты твоей семьи выпили за эти несколько дней всю мою кровь.
— Мой брат бывает очень кровожадным.
— У Бом весьма опасный и умный противник. Думаю наша схватка будет интересной. Однако ты пришел не за этим, — мужчина приспустил узел галстука и налил себе виски.
— Да, — коротко ответил, проследив за тем, как секретарь вернулась с папкой в руках и бутылкой содовой на подносе.
—
— Открой и скажи — всё ли я сделал так, как ты того хотел, Тиен? — Шин Дан допил спиртное залпом и посмотрел на папку в моих руках.
Я открыл её, тут же сощурившись и скривившись от заголовков самых известных "жёлтых" таблоидов. В каждой из статей подробно описывались причины скоропостижного развода популярного айдола и тайской богини, которая оказалась дешевой потаскухой, что и послужило причиной развода.
— С такой репутацией её замуж возьмёт только нищий эмигрант из Камбоджи, — хохотнул Шин Дан, а я сжал папку в руках сильнее.
— Вижу что этого мало… — констатировал факт Даниэль.
— Ничтожно мало. Вы не видели её. На ней не было ни единого живого места. Всё в синяках и гематомах. Они заставили её драться с толпой тварей, а я ничего не мог с этим сделать. И даже сейчас! Даже сейчас, всё что я могу — это опозорить эту шваль так, чтобы она не смогла найти себе места. Однако этого ничтожно мало, и будь Амина мужчиной, я бы задушил её своими руками.
— Попридержи лошадей, парень, — Даниэль осек меня и продолжил, — Слова способны убить, не хуже оружия. И ты это знаешь как никто другой. После этого… — он ткнул пальцем в папку и налил себе ещё, — После этого она не сможет спокойно выйти на улицу, потому что это только начало, Тиен. Я не оставлю Ким Чон Сока в покое, пока он не сгниет в тюрьме. А так как это его подстилка, боюсь у девочки серьезные проблемы будут не только с прессой.
Возможно где-то я и был согласен с Шин Даном, но внутри понимал — этого мало. И всегда будет мало для любого, кто посмеет поднять на неё руку.
— Мне пора… — я поднялся, а мужчина замер, и плавно повел по мне взглядом, сказав:
— Твоя кровь… Это всего лишь набор эритроцитов, тромбоцитов и лейкоцитов, парень. Человеком тебя сделала любовь… Ступай!
Уже уходя, остановился у двери и уверенно развернулся. Даниэль замер, но поняв, что я собираюсь сделать поднялся.
— Камсахамнида! — я поклонился и только тогда покинул стены кабинета человека, который помог мне справиться с моей собственной болью.
Я тихо вошёл в палату вечером, и опешил, потому что в свете ночника, не застал Терезу в кровати. Койка была пуста, и только когда я услышал щелчок замка за спиной, покачал головой и тихо прошептал:
— Совсем забыл, что ты умеешь ходить так, словно не ступаешь по земле, а плывешь по воздуху.
Её ладони опустились на мою спину и повели по ткани пальто вверх. Маленькие пальчики добрались до горловины и тяжёлая ткань поползла с моей спины.
— Тери, мы в палате больницы, а ты ещё не… — но я задохнулся своими же словами, когда её руки, которые секундой ранее, откинули в сторону пальто, нырнули под лямки штанов рядом с ширинкой, а потом начали двигаться в противоположные стороны. Правая ладошка плавно пролезла под футболку, а левая нырнула глубже в боксеры и обхватила член так, что я сжал зубы и громко выдохнул.
— Я соскучилась…
— Это заметно, — киваю, как болван головой, пока плоть в её руке становится только больше и болезненней как нарыв, не дающий сделать нормально вдох из-за прилива нежности от её руки, движения которой сменялась от поглаживаний до плавных и сильных захватов. Это не давало дышать, а единственная мысль в голове была только о том, выдержит ли больничная койка наши привычные скачки?
Я резко схватил её за руку, и хрипло выдохнул:
— Пожалуйста… Поспокойнее, крошка. Мне слишком трудно сдерживаться, а к тебе сейчас нужно прикасаться очень бережно.
— Так я и хочу бережно, Тиен, — вдруг тихо и совершенно новым голосом прошептала Тереза, а следом её руки исчезли.
Она обошла меня, и я замер, смотря на то, что было надето на её шее.
— Ты забыл это прямо на матрасе, когда сбегал с утра, — я медленно поднял руку и прикоснулся к кулону, провел по его гранях, лишь слегка задевая пальцами кожу под ним.
От этого прикосновения желание стало ещё больше, а жажда вернуть себе это чувство невыносимо дикой. Потому я обхватил рукой затылок Терезы и впился в её губы, смакуя их каждый сантиметр, вбирая её вкус до остатка, окунаясь в это ощущение полностью. Всё стиралось за ненадобностью, когда она была рядом, когда обнимала меня в ответ и сильными движениями притягивала ещё ближе к себе, пока я сходил с ума от её вкуса, запаха и тела.
Я ещё никогда в жизни не спал с женщиной так, словно она могла исчезнуть или рассыпаться на мелкие осколки в любой момент. От этого наслаждение было только ярче. Удовольствие читалось не только на её лице, но и в глазах, когда я бережно, но резко двигался в ней. Подавался телом вперёд, переплетая наши руки над её головой всё сильнее, потому что чувствовал, как она сладко сокращается вокруг меня. Ловил каждый вдох и выдох, следя за тем, как Тереза проводит по моему телу диким и горящим взглядом, как крепче обхватывает мои бедра своими, и плавно выгибается навстречу моим поцелуям, пока мы двигаемся в едином темпе, принося друг другу не просто удовольствие, а настоящее счастье…
"До сегодняшнего дня, я не знал, что такое боль…" — подумал я однажды, когда мой брат Шин потерял самого дорого человека.
Однако сейчас, я готов сказать, что до сегодняшнего дня, не знал, что такое любовь.
До встречи с ней, я не знал, что такое чувство имеет цену, а расплачиваются за него не редко той самой болью.
— Красиво… — Тереза смотрела на наши переплетённые пальцы, пока сквозь них проникал утренний луч солнца.