Дискрет
Шрифт:
Внизу кто-то пытался произнести речь, но его перебивали взрывами хохота.
— У меня есть реализованный несовершеннолетний потомок, — сказал райр, помолчав. — И ещё трое вероятных. А у вас есть дети?
— Двое.
— Кто за ними следит, пока вы учите джи?
— Брат. У него нет своих, вот и приглядывает за племянниками.
— Разумно устроено. Мой у побочных родителей. Тоже разумно.
Автобус всё полз вдоль площади со скоростью ленивой улитки. И словно бы даже не приближался к зелёной ковровой дорожке.
— У нас были сомнения, — сказал вдруг райр. — Серьёзные сомнения. Два образумленных вида — это, конечно, важно,
Райр снова защёлкал клювом, и Ким вдруг понял, что чужой так смеётся.
— Космос открыт для всех, да. Но не для тех, кто хочет его лишь для себя. Очень неприятно. Детская болезнь, да. Детям надо сидеть на своих планетах, пока не станут взрослыми. Космос не для детей. Два образумленных вида, да, но ведь и дети могут завести детей, так и не став взрослыми. У нас были сомнения. Серьёзные сомнения. Этот ваш девиз оскорбителен для джи. И то, что вы пытались говорить с нами на нашем языке, присвоив наши слова… Детям свойственно повторять чужие слова, не имея собственных. Мы сомневались, да. Но мы ошиблись. То, что случилось сегодня, развеяло все сомнения.
Райр долго щёлкал клювом и покачивал головой. Потом резко уронил её вниз, прогнув шею, и снова вздёрнул в обычное положение.
— Вынужден принести извинения. — Голос переводчика не изменился. — Я более других был убеждён в скрытой оскорбительности этого слогана. Более других настаивал на дополнительной отсрочке и анализе. Я был неправ. Если сами джи не находят ничего оскорбительного и готовы принять просто как шутку — то как я могу настаивать на обратном? Это было бы неразумно… Как у вас говорят — «пытаться быть правоверней Аллаха».
И он снова защёлкал клювом.
Ким смотрел на экран — ведь надо же было куда-то смотреть. Уши горели, но оставалась надежда, что райр не понимает таких мелких реакций человеческого тела. Или хотя бы видит в другой части спектра. Автобус дополз-таки до зелёной дорожки. Распахнулись дверцы, наружу высыпала охрана, торопливо разбежалась и застыла вдоль кромки ковра. Грянули первые такты гимна.
И, наконец, неловко путаясь в сразу же подхваченной ветром парандже, навстречу восторженному рёву толпы и нацеленным объективам репортеров из автобуса спустилась она — сегодняшняя героиня. Переименованная в Жемчужину джи по имени Лапусик.
Женщина — как они сами себя называют.
4. Хорошенький
Взрывное устройство первым обнаружил я. Лишний плюсик к коэффициенту полезности. Практически на предельном расстоянии адекватной идентификации, ещё до того, как пассажир достиг пункта таможенного досмотра.
Параллелю интерфейс, осторожно задействую дополнительные ресурсы, осуществляя проверку и перепроверку по трём независимым потокам. Внимания при этом стараясь не привлекать — необоснованный сигнал тревоги существенно снизит мой коэффициент полезности. Если же тревога окажется обоснованной, то поданный раньше времени сигнал тем более неуместен, поскольку лишь отдалит Цель.
Деликатное сканирование в четырёх диапазонах — параллельное, перекрёстное, выборочное. Подтверждение с вероятностью 98,6 %. Стандартная начинка взрыв-пакета мелкими частями распределённа по багажу и одежде. Пенал детонатора выглядит безобидным, находясь между мыльницей и тюбиком зубной пасты. Ещё 10 в 7 степени [1] секунд назад я бы ничего не заметил, но сервис-центр не зря содрал такие деньги за последний апгрейд — способность к синтезу фиксируемой информации важна не менее, чем способность к её анализу и сохранению, теперь я могу это точно удостоверить.
1
10 в 3 степени секунд — 16,6 минут.
10 в 4 степени секунд — 2,7 часа.
10 в 5 степени секунд — около 28 часов.
10 в 6 степени секунд — 11,5 суток.
10 в 7 степени секунд — 115 суток, 3,8 месяца.
10 в 8 степени секунд — 3 года 2 месяца.
10 в 9 степени секунд — 32 года.
Добавлено в память. Помечено: «важно, для общего доступа». Параллельно позволяю себе несколько наносекунд средней степени удовлетворения от хорошо проделанной работы.
С вероятностью два к пятнадцати возможен дополнительный плюсик — если именно я окажусь первым, кто отметил высокую полезность синтеза. Следовательно, значимость пассажира со взрыв-пакетом возрастает как минимум на порядок. Если он направляется именно к нам, а не на «Трою» или «Нью-Мехико». Вероятность один к трём.
И если его не задержат на пункте таможенного досмотра.
Впрочем, вероятность последнего невысока — службы пересадочной станции работают с сервис-центром иной корпорации. Отсталые технологии, позавчерашний день. Их анализаторы не обладают способностью сложить два и два в шестнадцатой степени, и вот уже пассажир со взрыв-пакетом беспрепятственно забирает со стойки проверенный ими багаж. Я отмечаю и фиксирую это обстоятельство, одновременно до предела усилив чувствительность ближайших стасиков. Таможенник, хомо-мэн старшего репродуктивного возраста, улыбается, шевелит губами. Акустика на таком расстоянии передаётся плохо, читаю по движению мимических мышц то, что уже спрогнозировал с высокой долей вероятности — не зря же таможенник так улыбался:
— «Карфаген» должен быть разрушен!
Дежурная шутка едва не кончается катастрофой, застав пассажира со взрыв-пакетом врасплох. Он дёргается, вцепившись в ручку чемодана, и резко оборачивается. Но таможенник смотрит на терминал. А когда поднимает глаза, протягивая отсканированную карту владельцу, тот уже взял себя в руки и отвечает в тон:
— Обязательно! Но не сегодня.
Я фиксирую напряжённость его лица, интенсивное потоотделение в надбровной области и несколько больший тонально-модуляционный нажим на первом слове, но вряд ли человеческое восприятие способно уловить такие нюансы. Тем временем одним из стасиков запускаю контактные усики в таможенный сканер — теперь проявленное мною любопытство, даже окажись оно замеченным, вполне естественно и обоснованно. Пассажир направляется на «Карфаген», и я имею полное право знать о нём всё.